Коржов, Д. В. Несмиренный живописец : [роман-биография] / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 270, [1] с. : ил., портр., факс.

Несмиренный живописец 221 ющих и того хуже. Хотя, в общем, неплохих ребят, но которых со сцены не согнать. А слушать невозможно. На рубеже веков, почти сразу после ухода Маслова из жизни та «волна» новых поэтов и прозаиков, которая заявила о себе в девя­ ностые, словно ушла в песок. Часть ребят уехали из области в Мо­ скву и Питер, другие ушли в бизнес, в рекламу, в пресс-службы. И все - перестали писать. Членами профессионального писатель­ ского Союза из мурманчан стали единицы: пятеро. Маслов отзы­ вался о тогдашних двадцатилетних - сегодняшних сорокалетних - восторженно, напомню, даже обмолвился, что «с этими ребятами можно отвоевывать Москву», неоднократно заявлял, что за буду­ щее мурманской литературы он спокоен. Конечно, не все карты сыграли, не все мечты о нас стали явью. Ох, как по-разному судьбы сложились. Один занимается гештальт-пси­ хологией в Москве, другой стал железнодорожным чиновником, оставив и прозу, и стихи, третья все что-то пишет, но все хуже и хуже. Максим Салтыков, постранствовав по Европе (одно время даже был совладельцем отеля во французских Альпах), стал граж­ данином Норвегии, госслужащим этой страны, несмотря на бан­ даны и, в целом, неформальный, непиджачный облик. В какой-то степени отошел от литературы Дмитрий Ермолаев. Стихи, правда, пишутся, но больше - краеведения и публицистики. Тому виной, наверно, и место работы Димы - областной архив. Впрочем, Ермо­ лаева, верится мне, это не тяготит, он на своем месте, хоть литера­ тура и ушла на второй, а то и на третий план. Вот за Макса, в 90-е - главной надежды мурманской поэзии, обидно. Начинал он очень ярко, так, как никто на моей памяти не начинал. Явление, конечно, было для нашей литературной среды уникальное. Ни на кого ведь не был похож, ни с кем особенно не дружил, не контачил, всегда сам по себе. Совершенно вне довле­ ющей над всеми нами традиции, вне основного русла русской по­ эзии. Для меня Салтыков, в первую очередь, школьник, ученик один­ надцатого класса первой гимназии, где я в 1994-м проходил прак­ тику. Мне ребятки говорили, конечно, что у них Максим тоже стихи пишет, но я не схватился за это, пропустил между ушей. Ну, пишет и пишет, мало ли таких... А тут прихожу вечерком к Виталию Семеновичу после работы - как часто это делал, без повода, просто пообщаться. А он мне без долгих предисловий потрепанный, невнятный листок сует: - Читай!