Коржов, Д. В. Несмиренный живописец : [роман-биография] / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 270, [1] с. : ил., портр., факс.

Несмиренный живописец 137 нас, а для врагов Отечества нашего. Он Россию не знал, не любил ее. Фраза, которую Маслов вспоминал частенько, и в разговорах, и в публицистике своей пламенной, - «К северу от Вологды - по- лудикость и самая настоящая дикость...» - ему, Владимиру Ильичу, принадлежит. В строчке этой диковинной и страшной не только от­ четливая нелюбовь звучит, но и, к несчастью нашему, откровенное, замшелое невежество проведшего большую часть жизни за грани­ цей русского барчука-либерала. Разумеется, с таким знатоком России Маслову, вызревшему и писательски, и мировоззренчески, явно было не по дороге. Да уж, патриот, славянофил и государственник Виталий Мас­ лов, каким его помним мы, вряд ли бы написал, имея ввиду два главных своих учебника: «И, если снимаю с трепетом оба, Мысли глотаю, лоб горяча, Вижу не ржавых перышек пробу - Вижу гении Маяковского и Ильича». А вот со Сталиным вышло иначе... Любопытно, что было у Виталия Семеновича стихотворение и о Сталине - оно есть в оглавлении рукописного сборника, дати­ рованного 59-м годом, но странички, где находился текст, вырваны. Осталась лишь первая строчка: «Я тоже в Сталине вижу гения...». Жаль, конечно, что стихотворение не сохранилось. Хотя то, что ав­ тор посчитал нужным от него избавиться, понятно и объяснимо. Само имя-то Сталина тогда, хоть и не было под запретом, но употреблять его принято было в одном, резко отрицательном смысле. Он после двадцатого съезда стал предметом беспощадной даже не критики, а - хулы. Не всегда, кстати, обоснованной. При Брежневе его частично реабилитировали, но лишь на время. В перестройку и в девяностые из Сталина последовательно, не зная разума и, по традиции, не ведая чувства меры, лепили демона, а то и сатану во плоти. Однако и в наше время, и в хрущевское находились люди, ко­ торые не вписывались в общий хор, иначе смотрели на вещи, ка­ жущиеся большинству очевидными. И несколько иначе оценивали и Сталина, да и так называемую оттепель шестидесятых. Сказать, а тем более написать в ту пору «Я тоже в Сталине вижу гения...» - это был поступок. И еще одно доказательство, что автор - человек, старающийся мыслить самостоятельно, не оглядываясь на пере­ довицы «Правды». Ясно и то, что человек с подобным отношением к заклеймленному со многих трибун «отцу и учителю», вызвал бы вопросы и особое к себе внимание. И, возможно, не только благо­ дарных слушателей и читателей. Вот поэтому, должно быть, текст и исчез из тетрадки...