Коржов, Д. В. Несмиренный живописец : [роман-биография] / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 270, [1] с. : ил., портр., факс.

Несмиренный живописец 111 ща! Вновь, как это не раз бывало и прежде, Маслова принялись метелить за диалектизмы, за стилизацию родного для писателя языка, знаменитой поморской говори. А Белов - не дал, отметив, что «опасность стилизации не так велика для нашей литературы, как опасность оскудения языка». Надо сказать, дружили они креп­ ко с Виталием Масловым - много лет, переписывались. Их родни­ ла, в первую очередь, тема - Родина, и большая, и малая, со всеми их проблемами и тягостями. Вот это, пожалуй, отличало обоих да, пожалуй, всех прозаиков их круга - обостренное чувство Родины, и - отчетливое понимание того, что увядание отечественной куль­ туры, в целом, России, напрямую связано с целенаправленным уничтожением деревни, которая всегда была основой нашего ми­ ропонимания, фундаментом русского бытия. Об этом весь крутод- ресвянский цикл Маслова. Об этом - очень многое у Белова - начи­ ная с того же «Привычного дела» и заканчивая многочисленными рассказами). Очень точную характеристику главному герою крутодресвян- ского цикла дал в свое время критик Юрий Дюжев, сравнивая Митьку с другим персонажем «Круговой поруки» - председателем колхоза Шестьденьговой Щельи Николаем Фокиным:«... В отличие от действующего продуманно, рационально председателя колхо­ за, молодой парень то ли по причине недостаточного житейского опыта, то ли в силу особенностей характера не может «выстроить» свое поведение так, чтобы все его поступки были строго подчине­ ны, как у Фокина, одной генеральной идее. Он слишком уж подвер­ жен эмоциям, нетерпелив, часто «отпускает тормоза» и тогда уже не в состоянии контролировать свои действия и очертя голову идет на конфликт со «всем миром», вызывает очередную волну шумных деревенских пересудов, а потом наступает горькое пох­ мелье, и парень до одури, до самогипноза погружается в чтение книг, философствует в одиночестве на своем чердаке, ловит изда­ ли взгляды юной фельдшерицы Валюхи и мечтает о чистой, воз­ вышенной любви...». Характеристика, как видим, ироничная, да и сравнение Митьки с Фокиным явно не в пользу первого. Однако здесь речь идет целиком о Митьке из «Круговой поруки» - Митьке еще не отведавшем вдосталь тюремных нар, еще не ставшем от­ цом, еще не пережившем долгую, десятилетнюю, разлуку с род­ ным краем и родными людьми. В «Проклятой памяти» Воронин - другой. Это отмечали и кри­ тики. Как пишет Татьяна Рябинина, «в Шестьденьговую Щелью от­ сидевший срок Футшток возвращается другим, изжившим языче­