Коржов, Д. В. Несмиренный живописец : [роман-биография] / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 270, [1] с. : ил., портр., факс.

Несмиренный живописец 7 вылетел за борт. Ему хотелось знать все, сейчас, скоро. Мужичок был, скажем так, не робкого десятка, запросто вступал в разговор. Говорил он отлично, слушал много, хорошо, толково для своего возраста... Мать была строже отца. «Ну ладно, - говорит, - говорун, дай го­ стям передохнуть, видишь, как они в дороге намаялись». Из Дол- гощелья идти - двести верст сзади остались, да еще больше сотни впереди. 320 верст пешком шли. Зима в тот год (1945-46?) была страшно морозная, стужа стояла невыносимая...» Читать Виталия учила бабушка Лиза - Елизавета Фомична. Учи­ ла по книгам. Причем не простым - по Житиям... Их в доме было немало. «...Кроме меня было еще шестеро детей - Вениамин («до войны отправили моего старшего брата Вениамина (1927-года рождения) в соседнюю Несь. Это уже не мезенский район наш, а Ненецкий ны­ нешний округ, - тогда Канино-Тиманский район, в пятый класс, но там разглядели, что русский, и после первой четверти, на ноябрь­ ские исключили - в самую распуту, в самое бездорожье. Полураз­ детый да голодный, как он одолел эти безлюдные 80 километров до Сёмжи, Бог весть. Выжил. Но получил туберкулез костей. Он потом перешел в туберкулез легких, от которого брат скончался»), Сергей, Виктор, Анна, Вячеслав, Николай. Дедов не помню ни которого, из бабушек с нами жила Елиза­ вета Фомична - баба Лиза, мать отца. Я был ее любимцем. Или она была непоседа, или нужда заставляла, но с самых малых годов я помню себя с нею в дороге - в лодке, в лесу, на болотах, на пожнях (ещё до сенокоса). Вдвоём. Поэтому, когда баба Лиза умерла в де­ кабре 1947 года, я уже прекрасно знал ближние и дальние окрест­ ности, что в них есть и что можно брать. Из письма сыновьям: «Моё счастье, что мне очень много, до святости ценного, до­ сталось в детстве - с маминым молоком, со сказками бабы-Лизы, с болями и преданиями, среди которых рос, - отнюдь не любимец и отнюдь не самый главный заводила, не коновод. Сколько жея по­ том всё это, себя «образовывая», затаптывал! А оно всё-таки, хотя и хило, хотя и поздно, но проросло и, слава Богу, привело меня через добрыхлюдей и через добрые книги ко многому...» «...Помню, как в шестом классе по просьбе колхозного председа­ теля мотался по лесам в декабре: надо было найти и поймать коней,