Коржов, Д. В. Мурманцы : роман / Дмитрий Коржов. - Полярный : Опимах, 2008. - 159 с. : ил., портр. ; 22 см. - (Серия "Екатерининская гавань").

Глава 2. ХМЕЛЬНЫЕ ГРАНАТЫ 55 * * * Кольцов зашел в церковь к утренней службе, около девяти. В небольшом деревянном храме было зябко, не топлено. Про­ странство внутри согрели бы люди — своим дыханием, но верую­ щих в этот ранний час обычного, непраздничного дня оказалось здесь всего ничего: Алексей да женщина, пришедшая договориться о заупокойной панихиде по умершему от «испанки» мужу. Чуть позже, когда служба уже началась, подошла девочка лет десяти: прилично одетая, в легких, по ноге, валенках, пальто и, видимо, свя­ занных мамой белых шапочке и варежках. Немолодой невысокий священник показался Алексею гномом из детских сказок: большеголовый, неторопливый, но вниматель­ ный и остроглазый. Когда его цепкий, с едва заметной лукавинкой взгляд останавливался на Кольцове, тому казалось, что его схвати­ ли твердой, сухой рукой и сейчас поведут вслед за собой. И не от­ вертишься —пойдешь... Кольцов поставил одну свечу —за упокой, и три —за здравие. За отца, и —за сестру и мать, о судьбе которых он не знал ничего уже почти два года; и еще —за Дашу... Одна из свечек долго не хотела зажигаться, лишь спустя несколько секунд тонкий фитилек взялся неровным, зыбким пламенем. Последний раз он также вот отстоял заутреню еще в Ревеле — перед тяжелым, дальним походом. Тогда же исповедался и причас­ тился —рейд предстоял опасный и долгий, нужно было быть гото­ вым ко всему. И сейчас он вновь пришел в храм, хотя его жизнь в белом Мурманске внешне текла ровно и не предвещала губитель­ ных перемен. Теперь, когда рядом была Даша, смерть казалась ему бездонно далекой, виделась злой неудачной шуткой, о которой и вспоминать не стоит, а бояться —и вовсе —пустое. Однако откуда- то возникла эта неясная боль в груди —острое желание не просто помолиться, рассказать о себе Ему, но —обязательно причаститься святых тайн. Отдельно от мира. Наедине с Богом. Он стоял справа от алтаря и шептал слова молитвы. Думал о Боге и о себе, очень по-детски, о Боге —большом, добром, всевидящем и всемогущем, о себе — маленьком и ничтожном, знающем о своей малости.