Коржов, Д. В. Мурманцы : роман / Дмитрий Коржов. - Полярный : Опимах, 2008. - 159 с. : ил., портр. ; 22 см. - (Серия "Екатерининская гавань").

150 Дмитрий Коржов. МУРМАНЦЫ Он сказал «там», конечно, не о палубе, но о каком-то ином, чу­ жом мире, который ему доступен и близок, а всем остальным при­ сутствовавшим в этот час в гостиной для старших чинов —чужд и враждебен. Милевский напряженно молчал. Длинное, обветренное его лицо, как показалось Алексею, словно застыло, похожее на посмертный гипсовый слепок —мертвенное, белое. - Ну что ж, пойдемте, — промолвил, наконец, командир эс ­ минца. - Я с вами, —отозвался Алексей. - Как считаете нужным... —сказал Милевский равнодушно — так, словно он уже не командир «Юрасовского» и судьба корабля и его команды ему совершенно безразлична. На палубу они поднялись вместе: он, Милевский и боцман. Их увидели, но стрелять не прекратили. Боцман, пригибаясь от пуль, прошмыгнул чуть дальше —к носу эсминца, видимо, рассчитывая, что говорить с берегом и транспортом оттуда будет удобнее. Но его опередил Милевский. Он стоял твердо, не прячась от несу­ щего смерть свинца —высокий и прямой, в морском своем кителе по­ хожий на восклицательный знак —аскетично-черный, недвижимый. - Перестаньте стрелять! —закричал он тем, что, скрываясь за фальшбортом и прочими надстройками «Ксении», ребячески по­ ливал «Юрасовский» из смертоносных леек. Лиц стреляющих Кольцов не видел. Безликая толпа —и на транс­ порте, и на берегу. Толпа, уверенная в собственной правоте и без­ наказанности, примеряющая власть. - Ребята, перестаньте стрелять! — продолжал говорить с тол­ пой Милевский. —Что вы хотите? Я сделаю все... Толпа ответила новым залпом. —Братцы, не дурите! —закричал было боцман, но и его не услы­ шали —свинцовые плети с новой силой принялись хлестать по бор­ ту и рубке «Юрасовского». Одна из них зацепила руку старшего офицера корабля, который поднялся на палубу вслед за Кольцо­ вым и Милевским. И вот тогда командир эсминца скомандовал: —Отдать концы! Команда была обращена боцману —и тот, старый служака, едва ее не исполнил, повинуясь голосу человека, который по-прежнему