Коржов, Д. В. Мурманцы 1942 : роман / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Опимах, 2011. - 229, [2] с. : ил., портр. ; 21 см. - Продолж. романа «Мурманцы».

кого зуба не доставало. «О, прям, как у меня...» - подумал Го­ родошников счастливо. Как же светло было Пашке. Светло и просто... * * * Небо... Низкое, холодное. И пустое. Даже солнца там, в вышине, не было. Только темные, будто в окопной грязи, об­ лака, похожие на дым, что клубится из какой-то далекой, не­ видимой поднебесной трубы, словно непроницаемым занаве­ сом скрывая от посторонних глаз неоглядную высь. Саньке очень хотелось заглянуть туда —за этот занавес, за эту темную стену. Но как туда заглянешь? Великаном нужно быть. Или —летчиком. Но все летчики сейчас на земле —по­ леты запрещены. Все, кроме одного. Его-то и высматривала Санька в облачном вечереющем небе Ваенги. Он уже должен был вернуться, он ей обещал... Она знала, как это бывает. Сна­ чала появляется точка —крошечная, едва заметная, она посте­ пенно становится больше, напоминает зависшую над аэродро­ мом круп н ую , ш и роко р асп ахн у вш ую кры л ь я , птицу . Опускаясь все ниже и ниже, она растет, меняется на глазах, очертания ее становятся резче и четче. Уже над самой землей замечаешь, что птица эта —железная, видно, как из-под брюха ее вырастают колеса шасси, видно, как она садится —бегом по взлетной полосе, цепляясь за ее поверхность, шаг за шагом смиряя полетную прыть. Но небо над Ваенгой, над Санькой оставалось пустым. Без точек. Без жизни . Ранний март холодил, морозил щеки. Санька глубже куталась в полушубок —но не от холода, ко ­ торого почти не чувствовала, а от ветра. Вот уж кто не давал покоя! То вился брехливым , недобрым псом у самых ног, скручивая в хлесткие соленые жгуты снежную крупу, кусал за ноги, рвался, бесстыдник, под Санькину овчину, в укром ­ ное девичье тепло, то этаким черным барином расходился во всю небесную ширь, тревожа все вокруг —и живое, и не ­ живое. Ветер, правда, гулял широко, гоголем, дул нещадно: ворочал облака, озорничая, гонял их по небу, но тех меньше не становилось, будто и впрямь где-то за ними жила труба, 227