Коржов, Д. В. Мурманцы 1942 : роман / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Опимах, 2011. - 229, [2] с. : ил., портр. ; 21 см. - Продолж. романа «Мурманцы».

Вот так они и жили вдвоем — Черчилль и Митька, кот и рыбак. Здесь, в этой общаге, в комнате, что должна бы считаться Митькиным домом, самого Митьки почти не было, —присут­ ствие его, особенно, когда в моря уходил, не ощущалось, вещи- то почитай что все —казенные. Ни фотографий семейных, ни старых ботиков, ни маминых шарфиков. Ничего, кроме увеси­ стого матросского рундука, который достался Митьке в наслед­ ство от Михалыча, после смерти горемычного комендора. Так вот, дом этот... Может, он и важен был Митьке —вечному пут­ нику и путанику —тем, что там ждал его рыжий усатый про­ хвост с зелеными надменными глазами. Его дом... Он шутил, когда с премии купил большую, в пол­ потолка люстру, что это, конечно, не шкаф, но —первая мебель в его холостяцком таборе. Да, так уж привольно было тут. Ни ­ чего лишнего. И зачем ему в его гуляй-поле мещанская люстра? Да кто ж его знает... Митька и сам того не ведал. Купил и купил. С другой стороны, женщины. Им без подобных штучек-би- рюлек блестящих никак нельзя. А женщины здесь бывали час­ то. Нравился им старпом с «Синевы». Митька —смуглый, чер­ новолосый , как все цыгане, резкий да наглый , если какая дивчина понравится, своего добиться умел. Так вот, в комнат­ ке его утлой и пыльной в портовском общажном бараке деви­ цы бывали часто. И все время — разные. Быстрый и хваткий цыган заскучать себе не давал, и гостьи холостяцкого его жи ­ лища менялись, будто корабли на мурманском рейде. Только Настька —пышная, крепкогрудая хохотунья-хохлушка —з а ­ хаживала сюда много чаще других... Чем-то глянулась она Митьке. А чем, он и сам объяснить не мог. Все вроде, как у всех —и спереди, и сзади. А вот станет к окну, руку с крошка­ ми хлебными протянет вверх, к форточке распахнутой, к голу­ бю залетному, что там уж ждет ее милости, глазками-капель­ ками посверкивает... И солнце сквозь Настьку в его окошко заглядывает. И сама она вся —и ее сильные, но мягкие руки, и ладная спина, и грудь, и то, что ниже — все, словно солнцем налитое, крепкое, веселое. И так сердце Митькино сожмет - хоть плачь, хоть пой! Именно Настька, как-то затеяв у него стирку, наткнулась в матросском его рундуке на бескозырку с почти стертой, по­ серевшей надписью «Аскольд». Спросила озадаченно: —А это чья? 114