Коржов, Д. В. Колычев / Дмитрий Коржов ; [вступительная статья на 4-й с. обложки Виталия Маслова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2019. - 51 с. : ил., портр.

Падшие В дни 90-летия Василия Макаровича Шукшина вни­ мательно его перечитывал. А параллельно, так уж слу­ чилось, много читал Колычева, стихи последнего года жизни и не только. И неожиданно пронзила их близость в одном моменте. «И милость к падшим призывал...». Вот это очень явно проявляется —и у Шукшина, и у Колыче­ ва. Кто-то скажет, так это ж норма —норма для русского писателя, это ж Пушкиным завещано, да и всем устрой­ ством русской жизни, русского миропонимания запо­ ведано. Норма-то норма, но не у всех это есть. Далеко не у всех. А уж настолько обостренно, как у названных мной, так, пожалуй, у единиц. У Достоевского —безуслов­ но (это и понятно, он и сам был какое-то время «падший», с обыденной, обывательской точки зрения так однознач­ но), у Толстого —да, но лишь отчасти, не в той мере все- таки. А у Шукшина —это одна из основных тем творче­ ства - вспомните тот же жуткий, трагический, один из лучших его рассказов «Охота жить», а в кино - «Калину красную». То же и у Колычева. Герои Колычева —люди на обочине: бомжи и по­ бирушки, сидельцы и бездомные бродяги, выпивохи и всяческие дядьки несуразные вроде того, что среди ночи в снегу под окном ключи ищет... А мать —«растре­ панная, спившаяся», «лицо в соплях, а рукава - в гря­ зи», которую дети из лужи пытаются вытащить —разве ж такую забудешь?.. Падшие люди, что тут скажешь. Да Колычев ведь и сам (как и Шукшин!) себя от них не отделяет. Поэт —один из них —забытый, страдаю­ щий от бездомья (и личного, и всеобщего) и одиночества перед надвигающейся смерти-Зимы нищий певец - об этом, в том числе об этом, его хрестоматийное «Невмо­ готу себя перетерпеть...». Он, как и Шукшин, - среди падших, рядом с ними. Поэтому и пишут —и Колычев, и Шукшин - с такой кричащей болью о подобных лю­ дях. У Толстого такого по определению быть не могло. Тот себя выше ставил и, наверное, имел на это право. 19