Коржов, Д. В. Город между морем и небом : роман / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Опимах, 2015. - 188, [3] с. : портр. ; 20 см. - 3-я часть трилогии «Мурманцы».

11а площадке между этажами Саша чуть приотстал —почти вотк­ нулся в косматого и огромного бурого медведя. Чучело было метра два высотой, поражало мощыо и сквозящей из глаз неприкаянностью. Сашка притормозил и, осторожно, ие сводя с лесного владыки глаз, обошел чучело стороной. —Скорей, Сашка, скорей! —поторопил его Марк. —Что встал? Саша вихрем скакнул через несколько ступенек, нагнал това­ рища и, оглянувшись на медведя, поинтересовался на бегу: —Марк, а че он бурый-то? —Ну ты, Горевой, даешь! А каким оп должен быть? —Белым, —убежденно произнес Горевой и тут же аргументи­ ровал, как ему показалось, основательно и веско: —Он же в «Арк­ тике»... Там же бурых нет. —Чудила! —отмахнулся от пего Марк. —Белые все в Арктике, во льдах, а этот —в «Арктике», в кабаке. В кабаке нужно быть бурым. —Правда? —недоверчиво переспросил Сашка. —Спрашиваешь! Обязательно. Причем как в прямом, так и в пе­ реносном смыслах! У входа в ресторан их встретил сухощавый, приземистый че­ ловек в черном фраке, блестящем на электрическом свету, кото­ рым, будто бутыль солнечным вином, был залит ресторанный зал. Несмотря па невеликий рост, худобу и легкость движений, Саше он показался не только солидным и важным, но и большим, хоть большо­ го в фрачнике имелся разве что пос.«Арутюпыч...» —шепнул прияте­ лю Марк, но тот и сам уже понял, что перед ними давний знакомый Марка, благодаря которому в обход, почти но «вражьим тылам» они здесь и очутились. Этот самый нос —крупный, крючковатый, темные, начинающие седеть, волосыда черные внимательные глаза —безоши­ бочно выдавали в их обладателе южанина, выходца с Кавказа. Большеносый фрачник, пи слова не говоря, кивнул Марку, мол­ ча глянул и па Сашу —коротко, но жестко, оценивающе, будто про­ стрелил глазами насквозь. Так же молча и сурово, постреливая по сторонам глазами, провел их к столику в дальнем углу зала. Сто­ лик, в отличие от большинства других, был почти свободен. Един­ ственный тамошний «житель» —мужик лет тридцати пяти в мя­ том пиджаке и свернутом набок галстуке, явление студентов, 148