Коржов, Д. Доброволец / Дмитрий Коржов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2007. – № 7.

«Хотя, может быть. Весна. Но это вряд ли... А Небойшу убили...». Сергей вспом нил разговор с мальчиком — тогда, почти сразу после своего возвращения из госпита ля. Сергей рассказывал про Белград: про турецкую (тех ещё, настоящих турок) крепость Калемегдан, про Савву и Дунай, про каштаны, про маленькую русскую церковь, где похоронен Врангель... Небойша, поблёскивая в подвальном сумраке большими и чер ными, как чернослив, тазами, слушал внимательно и серьёзно. «Хочешь, как-нибудь вместе в Белград съездим?» — спросил Сергей, когда они в тот вечер укладывались спать. Мальчик посмотрел недоверчиво и кивнул — осторожно, с оглядкой, как будто то, о чём говорил русский, было чем-то невозможным, фантастическим. «Поедешь туда учиться? Хватит тебе уже воевать...». В ответ Небойша поглядел на него почти враж дебно и яростно, зло дернул головой в сторону... «А теперь вот убили мальчика... Убили...». * * * ...Прорываться к своим, как и указал Бирюков, решили перед рассветом. Но начать первыми не успели. Может быть, всего на четверть часа раньше у лестницы, в дверных проёмах зазвучали взрывы — сработали установленные накануне рас тяжки. Начальную волну нападавших с первого этажа сербы по команде Бирюкова сбили гранатами. Вторая пошла не сразу — видно, турки не ожидали столь жёстко го и дружного отпора. Тут-то Павел и поднял людей, рассчитывая вкатиться в занятые неприятелем комнаты на спинах врагов. Снова — гранатный залп, и — по трупам бросок вниз — наглый, безрассудный, отчаянный. В надежде на фарт, на то, что фронтовое счастье и на этот раз не оставит, не отвернётся от них. Получилось. Они сходу заняли ближайшую к лестнице комнату, Павел сАлтайцем блокировали проход в соседнюю: ухнули туда несколько гранат. Двух сербов срезал оставшийся в живых после их гранатного залпа босняк. Всё бы хорошо, но уже на выходе, в дверях, они почти столкнулись с бегущим к дому турским подкреплением. .. .Сергей видел, как свинцовый стержень расходящейся веером автоматной очере ди, словно острый конец циркуля, достал Алтайца. И тот будто надломился где-то посередине своего большого, могучего тела и сложился, как складывается перочинный ножик. Тут же — впереди, на полушаге, остановился Павел — так, как будто о чём-то задумался. Брызнул разбитыми цейсовскими стеклышками прошитый пулями Пашин бинокль. Бирюков медленно, грузно осел на посеревший от раннего, мелкого дождика сараевский расхристанный минами асфальт. Сергей подбежал, попытался поднять дру га. Тот был жив: дышал — тяжело, прерывисто. Ему помог Колек — вместе они пово локли Павла к сербским позициям. Дальше... Дальше могло и не быть, если б вдруг не очнулась сербская сторона, и какой-то безумный, страдающий бессонницей малый не начал обстреливать наступаю щих турок из миномёта. Мины он клал не слишком точно, но, надо отдать емудолжное, напугал атакующих крепко. Залегли так, что и головы-то поднять боялись, не то, что стрелять. Турки очухались, когда они уже были у своих — в доме на другой стороне улицы. Бирюкова сходу начали перевязывать. Но Павел —серый как асфальт после дождя, отстранил санитаров, знаком попросил стоявшего рядом Сергея наклониться поближе и тихо-тихо, едва слышно прошептал: - Ты знаешь, Помор, а они ведь правы, твои сербы. Про нас. Мы, правда, всё можем... Так сказал майор и улыбнулся... Санитары бросились было продолжать перевязку, но спустя несколько секунд остановились. Старший пощупал пульс. Ничего не ска зал — молча снял с головы свой чёрный берет.