Коржов, Д. Доброволец / Дмитрий Коржов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2007. – № 7.

Знают то, о чём он сам и его соотечественники только догадываются. Догадываются. И не верят себе... Глава3 В Е С Н А - Шта ты тражишь? —женский голос за спиной был мягок, певуч, с едва уловимой ноткой игры, с секретом внутри. Так говорят, когда сам вопрос, использованные слова, случайны, а ответ неважен. Важно другое — собеседник. Нужно видеть говорящего, только так можно узнать то, с чем он пришёл к тебе, что хочет спросить. Но и в голосе таилось нечто, чего не смел он ждать от случайного, незнакомого человека... От этих слов, от горячего дыхания за спиной его вдруг пронзило острое желание любви: прогу лок по ночному, остывающему после летнего суетного дня Белграду, встреч в шумных кафеСкадарле, поцелуев —всего, о чём онидуматьнемог всегоденьназад, вбосанских, таящих смерть горах. Сергей знал, что и завтра в егожизни этого уже не будет. И так три месяца провалялся в Военно-медицинской академии после, как врачи писали в истории болезни, «множественного осколочного ранения». Утром он возвращался на фронт, в Сараево, ще воевала теперь чета Докича. Он резко обернулся, почти столкнувшись (лицом к лицу, нос к носу) с девчонкой лет двадцати, как все сербки, черноволосой и стройной — хозяйкой книжного развала, богатства которого он изучал вот уже несколько последних минут. Он не заметил её, когдаподходил, ещё удивился: вот ведь —книгиразложены, а продавца и след простыл, бери — не хочу... Она не была красива: очень хуца, острые коленки и локотки, нос с аккуратной гор бинкой. Но движения — естественны и на редкость органичны. И улыбка... Она улы балась ему легко и участливо, ещё раз повторив свой вопрос. - Я сам рус, — улыбнувшись в ответ, ответил Сергей. — Очу причеть по-српски. Тражу русско-српский речник. - Русский здесь может говорить на своём родном языке. Он ведь в Белграде... — сказала она уверенно и твёрдо, словно удивившись его желанию. Так, будто оно показа лось ей странным, неуместным. И добавила, вновь светло и чисто улыбнувшись: — Меня зовут Весна... - А вы когда сегодня заканчиваете работу? — внезапно спросил он, заметно смуща ясь. Спросил вдруг, неожиданно. Пожалуй, даже для самого себя... - Не знаю, часа через два, наверно... — ответила она, быстро взглянув на часы, свободно висевшие на её неестественно тонком запястье. - Я русский доброволец. Завтра уезжаю в Сараево, на фронт. Увижу ли ещё Белг рад — не знаю. А хотелось бы... Не составите компанию? Я почти не знаю город... — Сергей говорил, почти и не надеясь на успех, думая о том, что все это — всё, что он сейчас делает, так пошло — до тошноты. «Всё, блин, по-дурацки. Как во вшивеньком третьеразрядном романе... ». Он не верил, что она согласится. Но она согласилась — как-то очень просто, почти по-родственному, как сестра. И совсем не как в романе, а как в хорошей, доброй сказке. .. .Они шли по ночному Белграду, по дышащим стариной узким, тесным его улоч кам, сквозь их свет и мглу. Света — с музыкой и теплом — было много: он лился из дверей и окон столичных кафан, звавших зайти. Свет. Тепло. Улыбающиеся, громко разговаривающие на своём взрывном, похожем на порох языке (казалось, он из од них согласных, беспрестанно сталкивающихся друг с другом — до искр, до огня), люди. И ещё — музыка, живая музыка, которая звучала здесь едва ли не в каждом