Коновалов, Л. К. Закат над головой : повесть / Леонид Коновалов. - Апатиты : Опимах, 2014. - 145, [2] с.

— Ах вы ещё и спорить будете, а ну-ка быстро называйте свои фамилии и в какой вы группе учитесь, —требовал профессор и заносил данные в свою знаменитую чёрную записную книжку. И в недалёком будущем неизбежно наступал печальный день для ку­ рильщиков, когда им напоминали об их пагубной привычке. И ещё была одна слабость у профессора Дралиса. Оказывает­ ся, все известные светила медицины были его лучшими друзья­ ми, о чём он упоминал на каждой утренней конференции, считы­ вая, запинаясь, фамилию лучшего друга с обложки всякой только что вышедшей научной монографии. Он был дьявольски често­ любив. 25 У областного руководителя очень высокого ранга, того самого, которого в нашем повествовании облаяла дворняга, росли сын и дочь. Оба они, как и Алексей учились в медицинском институте, правда, поступили они позже Кравцова. Анатолий, так звали сына начальника, был его моложе на год, а Марина, его сестра, была ещё младше. Хотя они и жили в соседнем подъезде, Алексей мало об­ ращал на них внимания, пока ему не объяснили, чьи это дети. И, как всякому обывателю, ему стало любопытно: какие же отпрыс­ ки получаются у людей, облечённых властью. И тогда он их так разглядел, что даже стал узнавать на улице. К тому же, оказалось весьма интересным, что признать их родственниками даже при внимательном рассмотрении было противно здравому смыслу, такими они были разными. Анатолия будто с пелёнок вытягива­ ли вверх подъёмным краном, а сестрой занимался противополож­ ный механизм —пресс, который давил и сжимал её сверху. Соот­ ветственно, и пропорции их тел, а также физиономии были соразмерны этим произведённым действиям, так что Анатолий был как дудочка, а сестра —как надутый до предела шар. К тому же кожа брата отдавала снеговой бледностью, зато щёки Марины ало пылали, отчего в студенческой среде упорно ходили слухи, что Марина пьёт из брата ночами кровь. Да и честно признаться, по­ вод имел место, потому что, если к ней приглядеться, она ведь вся 127