Коновалов, Л. К. В четырех стенах : повесть / Леонид Коновалов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2009. - № 9. - С. 56-93.

посадочных мест, то есть по четыре с каждой стороны. Знаки опознавания половой принадлежности были выписаны красным, будто кровью. Такое расположение постройки удручало руководство, тем более что кое-кто намекал о символическом значении места и самого строения. Дальше ми риться с данным обстоятельством было нельзя и даже неприлично. И вот в светлую голову бухгалтера сельсовета пришла счастливая мысль о по стройке недалеко от туалета общественной бани, которая легко затмила бы собой невзрачного соседа. Баня должна была стать единственным кир пичным зданием в Угловке и олицетворять нравственную и физическую чистоту её жителей. Кроме того, открытие бани планировалось сделать крупным политическим мероприятием. Детсадовцы читали бы «Мойдо- дыра», а школьники подготовили бы литературно- вокальную компози цию «Прощай, немытая Россия». Собравшиеся граждане села стояли бы под лозунгом «Жителю Угловки - чистое тело» и скандировали: «Грязь, с кожи слазь! Грязь, с кожи слазь!». Таким образом, Угловка могла бы стать родоначальником нового почина борьбы за физическую чистоту и прославиться на весь район или даже область. Первую помывку, конечно, предоставили бы руководству района. От всех таких идей у председателя сельсовета по телу растекалась сладостная нега, а по сердцу - настоящий бальзам. Мечты, мечты... Но предстояло ещё сказку сделать былью, а чтобы дёшево и сердито, и понадобился стройотряд. Строительство бани стало главной и архиважной стратегической задачей. К тому же не ме шало провести ремонт магазина, да и кое-что обновить по мелочам, и за прос на студентов был сделан. Само село, не было ни большим, и ни маленьким, и по количеству на селения как раз укладывалось в среднестатистический показатель района. Место, где располагалась Угловка, представляло собой как бы лысину, если густо растущий вокруг лес принять за волосы. В виду обилия древе сины, куда ни кинь взгляд, всё было деревянным, и даже дома были по хожи друг на друга, как инкубаторские цыплята. Люди здесь жили скром ные, всякие выкрутасы в виде резных наличников считали баловством, а потому зависть не разъедала их целомудренные сердца, раздоры и скан далы не потрясали патриархальный быт. Здание школы, отведённое для проживания стройотрядовцев, снаружи напоминало типичный барак. Две классные комнаты были отданы под спальни, в другие живо рас пихали парты, мебель и инвентарь. На белёных стенах классной комнаты, где поселились Лёша и Гриша, оставались прямоугольные следы от сня тых портретов и наглядных пособий. И только один портрет остался не тронутым. Может быть, и потянулась к нему рука, да дрогнула, не по смела, видно, коснуться святыни. Так что портрет Ленина со словами «Учиться, учиться и учиться» строго смотрел на прибывших студентов. Будь на его месте кто-нибудь другой, уж точно бы подрисовали и рожки, и клыки, и всякое такое, а тут взглянули, вздохнули и отошли.