Коновалов, Л. К. В четырех стенах : повесть / Леонид Коновалов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2008. - № 8. - С. 71-88.

То, что Алексей первоначально принял за сарай, и оказалось домом. Жалкий и убогий, стенами он буквально врастал в землю. Нагнувшись, студент миновал веранду без двери, заваленную хламом и какими-то хол стами. Дальше за тяжёлой дверью оказался маленький узенький коридор с двумя дверями по разные стороны и заканчивающийся боковой стеной русской кирпичной печки. Мужчина толкнул правую дощатую, всю в щелях, дверцу с уныло висящим проволочным крючком, и они оказались в комнате. - Ну, осматривайся. Скоро хозяйка подойдёт. Напротив тоже сни мают. На художников хлопцы учатся, а я пошёл, - и хозяин растворился. Алексей остался один. В своём нежном возрасте он вечно искал чего- то оригинального, чем бы можно было удивить и себя, и друзей-товари- щей. И сейчас он был в полном восторге. Комната полностью отвечала его мироощущению. Она была мрачной: узкая, длинная, с низким потол ком и некогда зелёными обоями, ставшими грязно-серыми. Кроме обоев, на стенах кое-где красовались раздавленные мокрицы - следы жестокого обращения с братьями нашими меньшими. Окно тянулось во всю ши рину комнаты, краска на полу почти стёрлась, а доски под ногами ис тошно скрипели. «Келья моя, темница моя, - соловьём залился внутренний голос до вольного студента, - даже гроб напоминает, как у Раскольникова в «Пре ступлении и наказании». Обстановка тоже соответствовала: старая, видавшая виды, железная кровать с продавленной сеткой, столом служила дверь на подпорках, и широкая полка из необработанных досок нависала над дверцей и тяну лась вдоль всей стены. «Гришку надо позвать, пусть оценит», - сразу же пришла мысль. Вечерело. Он включил свет, сел на сетку кровати и ещё раз огля делся. - Прямо эксклюзив. Ну что, бросаем якорь? - сам себе задал вопрос, и тут же браво ответил: - А то! Мечты о новой жизни не успели ещё захватить его, как в комнату вошла женщина и назвалась тётей Розой. Увы, она совсем не походила на цветок и не казалась лучшим представителем флоры, а скорее фауны - и не лучшим. И лицом, и фигурой она напоминала обыкновенную крысу. Надо сказать, Алексей часто находил сходство людей с тем или иным животным, что, по его мнению, служило неопровержимым доказатель ством теории Дарвина. Но вернемся к тёте Розе. Маленькие, чёрные, злобные глазки быстрым взглядом ощупали Алексея с головы до ног, и елейный голос почти запел: - Как вам будет здесь хорошо. Вы один или с женой? Последняя фраза явно польстила нашему студенту. Ему было всего девятнадцать и, по собственному мнению, он никак не тянул на главу се