Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

— Кинокорешки-то тебя в беде не бросили. Тоже пришли. Спасители, — сказал капитан. — Данелия на связь просит. Короче только! Я услышал: — Привет, Вика! Ты, говорят, затравил «Леваневский» от киля до клотика? — орал режиссер сквозь вой и стон шторма. О юморе в философской литературе написано много. Этой проблемой занимались и Гегель, и Спиноза. Теперь занялся Данелия. Из различных составляющих юмора — сатиричес­ кой, иронической, грустной, черной и смешной — я выделил бы у него добродушную составляющую. Но это только в его произведениях, а не в жизни. 318 — Тебя чего-то не видно на мостике! — надрывался мой соавтор. — Ты лежишь там, что ли? Я по тебе соскучился! И за что этого инквизитора любят коллективы съемочных групп? Только из подхалимажа они его любят. — Сволочи! — заорал я. — Почему вы здесь? Почему не в Акапульке? Думаешь, ваши призы не возьмут в комиссион­ ный магазин на Арбате? Не плюй в колодец... — Самолеты не вылетают с Диксона — погода! — объяснил он. — Мы с Игорем ящик портвейна споили летчикам, а они все равно не полетели. А тут вы руль потеряли... — Не руль, а просто вышло из строя рулевое. Как себя чувствуешь? — проорал я с тайной надеждой. — Мы с капитаном портвейн допиваем! — Тогда впитывай впечатления. Шапку сними! Здесь, под нами, мичман Росомахин! Здесь и наш боцман рубил буксир! Как понял?! — Ясно! Понял! Натуру будем снимать прямо здесь! В Арк­ тике! Я точно решил! — С ума сошел?! — Главное — правдивость! — изрек в эфир Данелия. Дорого потом обошлась любовь к правдивости и подлиннос­ ти. Ведь мы действительно опять полетели в Арктику и на Диксон! И ухлопали уйму денег и, главное, времени, ибо все пришлось переснимать в довольно далеком от Полярного кру­ га Новороссийске и во дворе «Мосфильма». Не зря наш ди­ ректор Залпштейн, человек рассудительный и осторожный, полностью облысел, а те волоски, которые у него остались за ушами, поседели. — Главное — правдивость! И потом, шторм будет на экране очень красив! Кровь из носу, мы снимем красиво! Понима­ ешь? Красота поможет проходимости! Она приглушит траге­ дийность! Как понял? Я ему двадцать раз излагал, что художники делятся на две категории: умеющих создавать красоту на полотне, бумаге