Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

Некоторая трагедия моих необразных мыслей заключалась только в том, что, читая потом книги, написанные иногда тысячи лет назад, я с раздражением и разочарованием обна­ руживал у своих открытий бороду. Даже если это не борода, а щетина — обидно. Вот пример. Одно время я занимался проблемой скорости света. Меня бесила цифра 300 ООО кило­ метров в секунду. Для света это предел и для меня предел, но почему нечто не способно двигаться быстрее? Мне сразу надо было вбить заявочный столб, а я промедлил. И пожалуйста: уже другим теоретически предсказаны тахио­ ны — частицы со скоростью больше световой. Конечно, испытываешь некоторое сомнение, когда занима­ ешься вопросами теоретической физики, не зная, что такое эрг. И старомодные люди не занимаются. Но мне шел сем­ надцатый, когда бабахнула атомная бомба. Римский папа из­ дал нечто вроде указа о конце мира, и по планете потекли слухи, что цепная реакция продолжается. Япония разложи­ лась на протоны и электроны, и через недельку все это пере­ валит Урал. Мы сидели в казарме и надеялись, что в связи с близким концом света всех уволят домой до понедельника и строевые занятия не состоятся. Так я впервые узнал о теории относи­ тельности. Видите, о сложнейшей теории я узнал строгим классичес­ ким путем — из практики. Потому, вероятно, мне ничего не стоит цитировать Эйнштейна или Планка, хотя я давно за­ был, что такое эрг. О теории относительности я читал раз пятьдесят. Тайна физической картины мироздания тянет, как край бездны. И когда ныне я читаю Планка или Эйнштейна, мне кажется, что я уже кое-что понимаю. И я даже испытываю наслажде­ ние, и оно иногда пронзительнее, таинственнее и шире, чем от знакомства с прекрасным в искусстве и в жизни. Парадокс в том, что стоит закрыть книгу, как наслаждение исчезает и я уже не способен объяснить понятое мною друго­ му человеку. Понятое выскальзывает из головы со скоростью света или даже тахионов. Надеясь на бабушкины предания, я укладывал Эйнштейна на ночь под подушку. Черт знает, думал я, быть может, ба­ бушки не так глупы. Вдруг буквы шрифта испускают некие лучи, и мозг к утру впитает мудрость напечатанных слов. Не помогло. И вот я решил пожить и поплавать с людьми науки, узнать, каким образом профессионалы закрепляют знания. И согла­ сился обучаться нырянию с аквалангом, практике декомпрес­ сии, языку немых на пальцах. «Все хорошо!» — бублик из