Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

— В посту! — крикнул я. — Есть в посту! Что у вас? — Меня, кажется, заливает! Очень холодно! — Стравливаете много воздуха. Вода обжимает резину и холодит через нее. Выполняйте задание! И я продолжал выполнять. Холод подошел к соскам и сжал мокрой ледяной лапой сердце. Но я уже видел эту чертову кружку перед самым носом. Протянул руку — и схватил пустоту. До нее было еще метра полтора. От холода я забыл, что иллюминатор увеличивает и при­ ближает предметы. Ползком добрался к кружке и прекратил стравливать воздух. Холод стал отступать, но с сердцем тво­ рилось что-то неладное. Шапочка сползла на глаза, из носа полило, слабость до тошноты и нарастающая опять боль в ушах. Подняться по трапу я не смог. Водолазы вытащили, как говорится на их языке, «за уши». Я плюхнулся на ближай­ ший кнехт. Когда круглая гробовая крышка иллюминатора отпала, из шлема ударил пар, как из паровоза. Скафандр был полон воды... Водолазы встревожились и потащили меня в пост на руках. Оказалось, что в аварийном клапане потекла прокладка. Когда я перетравил воздух на грунте, вода затопила мой гроб до самого шлема. Температура воды была минус один, и серд­ цу это не понравилось. И вообще только два-три сантимет­ ра — расстояние от подбородка до рта и носа — отделяло меня от того света, от того, чтобы стать мокрым Икаром и убедить искусствоведов в том, что они не всегда ошибаются, истолковывая фрески Пикассо. В ноябре шестьдесят пятого года возле набережной Лейте­ нанта Шмидта ошвартовался старый буксир. Неученые моря­ ки передавали его ученым-океанографам из лаборатории глу­ боководных исследований Гидрометеорологического институ­ та. Меня приглашали на буксир старшим помощником. Но при одном условии: изучать акваланг, подводную связь и хо­ дить на тренировки в бассейн. Условие было омерзительное, ибо будило дурные воспоминания, но делать было нечего. Я как раз переживал очередной творческий кризис. Как те­ перь понимаю, во мне начинался бой между образным и не­ образным мышлением. Я все чаще ловил себя на неискрен­ ности. И подумал, что, быть может, путь к искренности ле­ жит через науку. Тем более много раз в жизни мне приходили гениальные необразные мысли. Они даже потрясали меня, я не спал ночей от восторга открытий.