Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

У трапа мы попрощались с турком. — Все олл райт, мейт! — сказал пайлот. — Гуд бай! — сказал я. Мустафа перелез на штормтрап. Турецкий матрос тянул ему навстречу руку. Отвалился катер. И нет лоцмана, нет челове­ ческой судьбы. Но вот почему-то запомнилось тихое и груст­ ное: омало-мало-помалу, мейт...» Латакия 331 Из Керчи мы пошли в Сирию. В сирийском порту Латакия несколько суток ожидали по­ становки к причалу на внешнем рейде. Мои знания Ближнего Востока питались тремя источника­ ми. Все они были сомнительного качества. Изучение Востока я, правда, начал еще в отрочестве при помощи Шахразады. Из тысячи и одной лекции обреченной на смерть прекрасной дочери визиря я отбирал только те, где говорилось о некото­ рых тайнах и странностях в отношениях мужчин и женщин. Любознательность и пытливость Синдбада-морехода, к сожа­ лению, не остались в памяти. Вторым источником был библейский миф о пророке Ио­ не. Знакомству с ним я был обязан заметкам сумасшед­ шего. Третьим источником был кинофильм «Багдадский вор» и морская травля в кают-компании. Это был наиболее полезный вид информации. Свои знания я обязан был передавать матросу, с которым стоял якорную вахту. Якорную вахту в Латакии со мной делил занятный матрос. Он был высокий, бледный, имел оттопыренные, как у лемура, уши и глубоко заторможенную реакцию. Я бы даже назвал его реакцию на внешние раздражители глубоко заморожен­ ной. Иногда он напоминал мне Каренина в юные годы, иногда сжиженный гелий. Заторможенность можно считать врожденным спокойстви­ ем — и тогда это отличная штука. Но у Банова было другое. И когда старпом подсунул его мне на ходовую вахту, то с руля пришлось его снять. Я довольно быстро заметил, что Банов спокойным, но ка ­ ким-то козьим взглядом шарит в компасе, когда задаешь курс в румбах, и спросил: — Банов, сколько градусов чистый норд?