Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

Никто без важного дела не надоедает действительно замкну­ тым, молчаливым личностям. А ко мне, даже если я настой­ чиво отстраняюсь, люди пристают. Они чувствуют мою зави­ симость от них. Я срываюсь на грубость и наживаю врагов, а это утомительно. Я не люблю иметь врагов, я не Дон-Кихот и не Лермонтов. В тот раз я не повернул обратно. Мне после травмы следо­ вало дышать свежим воздухом, надо было заботиться о фи­ зическом состоянии организма. От слов „организм", „симпо- зиум“ меня начинает мутить. Но я заставил себя думать о 284 здоровье и в одиночестве пошел дальше по зимнему лесу. Это было смешно, потому что уже в юности мне стало казаться, будто я стар и неизлечимо болен и никакой свежий воздух, рационы, режимы, ограничения в вине или курении мне не помогут. И я никогда не берег себя: все, мол, уже поздно. Это, между прочим, очень российское качество. Но женщина, которую я любил, не соглашалась со мной. Она хотела, чтобы я думал о длинной, здоровой жизни. Мы встретили с ней однажды котенка в зимнем лесу и гнали его к деревне по глубокой снеговой дорожной колее. Он был уже не очень маленький, но глупый. Белый, испачканный углем, с розовым носом. Мы боялись, что он заблудится и замерзнет или его схапает лесной зверь. Он неохотно бежал перед нами и часто оглядывался. Мы смеялись. Нам было хорошо тогда. Ее смех наполнял весь лес. Лес признавал ее своей. Я шел зимним лесом совсем один. Старые ели сменились соснами, молодыми, растущими гус­ то, отчего ветки их торчали вверх, и лес поскучнел, потерял в сказочности и таинственности. Наст под соснами был глад­ кий, свободно укрепленный ветрами. Но и на этом насте вид­ нелись вмятины от комков упавшего с веток снега. Тучи из­ вивались вяло, как махорочный дым. И я заметил тишину. Тишину, от которой зазвенело в ушах. Оказывается, я заметил тишину, потому что она ис­ чезла. Два тяжелых танка вывернули из-за поворота. Они были по-боевому задраены, без видимых людей. И неслись прямо на меня, в облаках снежной пыли. Не хотелось отступать за обочину, в сугроб, набивать снег в ботинки. И я сделал еще несколько шагов, рассчитывая на совесть водителей. Но танки сокрушительно перли прямо на меня и передний пипикнул неестественно тоненьким голоском, требуя про­ странства. Я отступил. Снежная пыль, грохот и солярный