Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

теплоход стоял у причала уже третьи сутки, но ходовые огни продолжали на нем гореть. И днем огни горели. Французики доплыли до порта и ушли из него. Все, что происходит на стоянке, их не касается. И как портовые власти им не впра­ вили мозги?.. Французики были сильно навеселе. Но это не было россий­ ское, тяжко-философское, углубленное подпитие, о котором один наш поэт сказал бессмертные слова: «Пьянство есть со­ вокупление астрала нашего существа с музыкой мироздания» (ударение обязательно на «ы», иначе значительно уменьша­ ется глубина мысли). Наш пьяница способен всю ночь горевать об отсутствии 266 Учителя, который выслушает и ответит на больные вопросы. А собеседник всю ночь будет доказывать, что дело не в том, чтобы найти Учителя, а в том, чтобы найти того, кто те­ бя поймет до конца, и так далее. Однажды я много часов подряд слушал разговор о дураках. О том, что об умных, великих, интересных людях и их роли в жизни человечества написаны тысячи книг. А где книга о роли дураков в жиз­ ни человечества? Почему книга о выдающемся болване — всегда библиографическая редкость?.. Спорили люди высо­ кообразованные, пили дорогой коньяк, сыпали Платонами и Спинозами, как горохом. И разошлись под утро, тупые, уставшие ломовые лошади... Французики выпивают для ве­ селья. Сейчас они танцевали с проститутками, бармен отбивал такт ногой, огромная женщина — хозяйка бара — не удер­ жалась, налила себе глоток и тоже задергалась за стойкой под быстрый джаз. Английские подводники сидели, накрыв бокалы тяжелыми, огромными, боцманскими лапами, и спо­ койно дожидались, когда ангажированные девицы вернутся к ним на колени. Французики еще поиграли в известную у нас игру «стре­ лы» — надо метать в мишень стрелу с присоской на конце. И ушли в следующий бар. А завтра все мы разойдемся по всем морям и океанам. И опять подумалось о том, что так расходились из этих к а ­ бачков моряки столетие за столетием. Конечно, было и в на­ ших душах ощущение морячности, приобщенности к всемир­ ному морскому братству, ибо это братство есть. Оно есть у людей всех профессий, цеховое чувство. Кто лучше всех поймет парикмахера? Парикмахер. А тут еще извечный якорь на фуражке, и какая-нибудь корона, и трехлопастный винт на отворотах тужурки... Полисмен время от времени заглядывает, пошутит с хозяй­ кой и девицами: как, мол, идут дела? все культурно? Все