Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

Пожалуй, это вредная мысль: если не можешь увидеть все­ го, то нечего к этому стремиться. Тогда вообще зачем жить? Так и простоять всю жизнь на мосту через реку? Я присаживаюсь на борт маленького моторного катера. Ка­ тер зимует на кильблоках, он накрыт брезентовым чехлом, но брезент обтянут плохо — парусина провисла, в ней собра­ лась дождевая вода, в воде плавают опавшие листья платанов. На тупой корме катера написано, что он родился во Франции и принадлежит лицею Эспадон, под надписью резвится эма­ левый дельфин. Быстро течет Сена, через денек вода, которую я вижу, ми­ нует Руан, тихо, незаметно растворится в Ла-Манше, ста­ нет соленой океанской водой, познакомится с настоящими дельфинами. Я вспоминаю черную ночь у Булони, маленько­ го французского воробья, теплый ветер сюэ... Потом тени за­ бытой детской книжки возникают в памяти. История вре­ мен франко-прусской войны. Мальчишка уходит сражаться с пруссаками. Разгром. Он скрывается от врагов в лесу, голо­ дает, находит дохлую курицу, жарит на костре, ест полусы­ рую, без соли... Этьен! Этьен его звали! — вспоминаю я и радуюсь тому, что вспомнил имя, картинку, на которой он с ранцем, со старинным ружьем. Вспоминаю, что в далеком, довоенном детстве завидовал ранцу, штыку и ружью этого Этьена. И плакал, когда французов разбили отвратительные пруссаки. Быстро течет Сена и мое парижское время. Черный пес убе­ жал обратно на пароходик. Ушла девушка в черном пальто. Рабочие съели креветок и собирают под мостом строительные леса. Рабочие надели каски и стали похожи на пожарников. Опять дождь. Барабанит по брезенту чехла на катере. Прекрасен Париж, хотя все время хочется найти в нем изъян , уличить хваливших Париж в преувеличениях, в от­ сутствии у хваливших собственного мнения, в их подладе под традиционные высказывания. Но все это не получается. Быть может, дело в красивой грусти прощания? Или в том, что он возвращает к забытому, детскому? Черт знает, но прекрасен Париж. И прекрасны все художники мира, рисовавшие его набережные, дома, деревья, небо и женщин. «Русский роман обязан своим успехом чувству досады, которое вызвал среди благонамеренных ученых-литераторов успех французского натуралистического романа: они искали средства помешать этому успеху. Ведь, бесспорно, это то же 215