Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

3 Я долго не мог понять, почему на ненастном небе, в дожде и тумане, появились звезды. И почему очертания созвездий так незнакомы мне. И почему созвездия устали, не могут хранить своих законных мест во Вселенной. Мы мчались в ночи от берегов Исландии к Норвегии. Освещенный мощными огнями теплоход. А в холодной рубке, как всегда, было темно. Светились только указатель положения руля, тахометры и красные лам­ почки пожарной сигнализации. И чуть заметным, зыбким, кладбищенским светом светились перед окнами рубки мириа- 202 ды частиц воды — туман и дождь. И в этом туманном море возникли усталые созвездия. Они трепетали и ярко иногда взблескивали. И неслись вместе с нами. Я вышел из рубки на крыло мостика. Ветер, дождь и ночь сразу стали громкими. Глаза слезились. Я подставил ветру затылок и поднял к глазам бинокль. В стеклах заколыхались белые надстройки, спасательные вельботы, темные от дождя чехлы и птицы — распушенные ветром мокрые комочки. Они метались между антеннами и пытались прятаться от ветра за трубой, за вельботами, на палубе. Это действительно были усталые созвездия. И подвахтен­ ный матрос уже бежал ко мне с птицами в обеих руках. — Скворцы, — сказал он. — Мы пробовали их кормить, но они не едят. Так ко мне на вахту, октябрьскую, осеннюю, ненастную, прилетели скворцы. Конечно, вспомнился Саврасов, весна, еще лежит снег, а деревья проснулись. И все вообще вспом­ нилось, что бывает вокруг нас и внутри наших душ, когда приходит русская весна и прилетают грачи и скворцы. Этого не опишешь. Это возвращает в детство. И это связано не только с радостью от пробуждения природы, но и с глубоким ощущением родины, России. И пускай ругают наших русских художников за старомод­ ность и литературность сюжетов. За именами — Саврасов, Левитан, Серов, Коровин, Кустодиев — скрывается не толь­ ко вечная в искусстве радость жизни. Скрывается имен­ но русская радость, со всей ее нежностью, скромностью и глубиной. И как проста русская песня, так проста жи ­ вопись. И в наш сложный век, когда искусство мира мучительно ищет общие истины, когда запутанность жизни вызывает не­ обходимость сложнейших анализов психики отдельного чело­ века и сложнейших анализов жизни общества, — в наш век тем более не следует забывать художникам об одной простой