Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

паршиво. Но великолепно умел спать на лекциях. Велико­ лепно умел ходить в самовольные отлучки. И ему дико везло при этом. Наверное, потому, что у Славки совершенно отсут­ ствовал страх перед начальством и взысканиями. Я не знаю другого человека из военных, которому было бы так наплевать на карьеру, как Славке. Он учил меня прыжкам в воду. И мы однажды сиганули с центрального пролета моста Строителей и тем вывели из рав­ новесия большой отряд водной и сухопутной милиции. Для меня это был последний такой прыжок. В те времена я увле­ кался гимнастикой и большую часть времени в перерывах между занятиями проводил головой вниз, отрабатывая стойку на кистях. Эта стойка меня и подвела. С большой высоты я врезался в воду чересчур прогнувшись, ударился глазами и чуть не поломал позвоночник. А Славка повторил прыжок уже с Кировского моста. Он ухаживал за какой-то девицей, а она пренебрегала им. Тогда он вызвал ее на последнее роковое свидание и явился одетый легко — в бобочке и тапочках. И они зашагали через мост. На центральном пролете Слава мрачно спросил: — Ты будешь моей? — Нет, — сказала она. — Прощай! — сказал Слава и сиганул через перила с вы­ соты шестнадцати метров в Неву. И тут девица заметалась между трамваями и автомобилями. А Слава выплыл где-то у Петропавловской крепости. Конеч­ но, если б он не начитался предварительно американских сценариев, то не додумался бы до такого способа воздействия на женскую психику. Правда, девица в отместку за пережи­ тый страх дала Славке по физиономии. И они расстались навсегда. При всем при том Слава имел внешность совершенно не­ взрачную, был добродушен, и толстогуб, и сонлив. Но не уныл. Я никогда не видел его в плохом, удрученном состоя­ нии. Он радостно любил жизнь и все то интересное, что встре­ чал в ней. Его не беспокоили тройки на экзаменах по нави­ гации и наряды вне очереди. Он выглядел философом на­ туральной школы и чистокровным язычником. Естественно, такие склонности, и запросы, и поведение не могли нравиться начальству. Больше того, его выгнали бы из училища дав- ным-давно, не умей он быть великолепным Швейком. Его невзрачная, толстогубая физиономия напрочь не монтирова­ лась с джазовыми ритмами, и самовольными отлучками, и любовью к выпивке. И вот мы встретились с ним на набережной Лейтенанта Шмидта в середине пятидесятых годов.