Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

арабское «бариджа», обозначавшее некогда грозный пират ­ ский корабль. «Может, откуда-нибудь оттуда и ,,абордаж“ »? — подумал я , рассматривая с обледенелой набережной свою близкую судьбу. Судьба выглядела невесело. Иллюминаторы были закрыты ж е ­ лезными дисками, с дисков натекли по бортам ржавые потеки, брезентовые чехлы на шлюпках, прожекторе, компасе почер­ нели от сажи. На палубах змейками вились тропинки среди метровых сугробов. Тропинки, очевидно, натоптали вахтен­ ные. Провисшие швартовые тросы кое-где вмерзли в лед. — Ах, эти капельки на тросах, ах, эти тросы над водой, — бормотал я про себя. — Ах, корабли, которым осень мешает быть самим собой... Именно мне предстояло приводить эти суда в приличный для плавания по морям вид. А пока смотреть на длинные гробики не доставляло никакого удовольствия. И я пошел дальше по набережной Лейтенанта Шмидта. Я люблю ее. И лейтенанта Шмидта. Он один из главных ге­ роев детства. Набережная — моя родина. Где-то здесь мы стояли в сорок восьмом году, с вещмешками за плечами, в белых брезенто­ вых робах, в строю по четыре, и ждали погрузки на старика «Комсомольца». Мы отправлялись в первое заграничное пла ­ вание. На другой стороне набережной толпились все наши мамы и наши девушки. И только пап было чрезвычайно мало. У нашего поколения не может быть никаких разногласий с отцами хотя бы потому, что не многие своих отцов помнят. И когда сегодня я попадаю в семейство, где за ужином соби­ раются вокруг стола отец, мать, дети и внуки, то мне каж ет­ ся, что я попал в роман Чарской и все это совершенно нере­ ально. И если я вижу на улице старика с седой бородой, неторопливой повадкой и мудростью в глазах, то мне каж е т ­ ся, что я сижу в кино. Потому что стариков у нас осталось очень мало. Их убили еще в пятом, в четырнадцатом, восем­ надцатом, двадцатом, сорок первом, сорок втором и в другие годы. А если ты вырос без отца и без деда, то обязательно наде­ лаешь в жизни больше глупостей. Да, от гранита этой набережной я первый раз ушел в пла ­ вание на старом большом учебном корабле с тремя трубами. Когда-то он назывался «Океан», а потом стал «Комсомоль­ цем». На кнехтах остались старинные надписи: «Океанъ». Кажется, как вспомогательный крейсер старик принимал участие в Цусимском бою.