Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

Ну, не европейцы мы и не азиаты. Признаем себя осью симметрии. Это не так уж плохо. Симметрия — самый не­ зыблемый закон Мира. Симметричны обеденная ложка, крис­ талл, человек, собака, акула и вся Вселенная, так как выяс­ нилось, что у Мира есть Антимир. Конечно, быть осью симметрии дело сложное, и потому мы стали такими сложными, что сами себя не всегда понимаем, но тут уж , как говорится, любишь кататься — люби и саноч­ ки возить... Вот о чем я размышлял, когда наш белоснежный лайнер входил в бухту Варнека на острове Вайгач. Что новенького я узнал об острове за те два года, что не был здесь? Что ненцы называют Вайгач — Хаюдейя. Это означает «святая земля». А называют его так потому, что на Болван- скому Носу было у ненцев главное божество, главный идол — Весак. Весак означает «старик». Весак представлял собою де­ ревянный столб, очень высокий, трехгранный, о семи лицах. Вокруг толпилось еще несколько сот маленьких столбиков. До 1828 года ненцы кормили своих богов — мазали им губы оленьей кровью. А в 1828 году ненцев всех разом перекрес­ тили в христиан. Правда, никто не подумал о том, как же они будут соблюдать посты, ежели питаются они сплошь мя­ сом. Вышла неувязка, которую никто никогда развязать не пробовал. Известно только, что в свое время бежали на Новую Землю христиане-староверы и что все они чрезвычайно бы­ стро померли от цинги, ибо посты соблюдали со староверской свирепостью... Утром, обозревая бухту Варнека, я убедился в том, что очередная эпопея по перегону речных судов в реки Сибири в самом разгаре. На рейде обоймами, как сигареты в портсига­ ре, лежали на якорях очередные СТ и рефрижераторы. Они ждали ледоколов. Наверное, там были и мои товарищи, с которыми мы гнали эти СТ в шестьдесят четвертом году. Но не было возможности к ним добраться. А на берег я съехал с группой туристов. И ощутил ту странность, прекрасность литераторской судьбы, которая пе­ ремешана в то же время с искусственностью и театрально­ стью. На знакомом кладбище все так же посвистывал ветер в выветренном камне. И так же привольно и далеко виднелось отсюда. И лаяли внизу псы, и чавкала под ногами ржавая тундра. И я увидел новую могилу, городскую, цивилизован­ ную, — граненая, аккуратная каменная плита и знакомая надпись: «Леднев Александр Иванович. Старший помощник п /х „Правда"». 121