Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

не был, но давал деньги Норденшельду. А Норденшельд на­ звал бухту именем благодетеля. Я вылез на палубу и увидел знакомые низкие сопки, туск­ лые низкие тучи, штабеля угля в порту, тяжелые силуэты ледоколов «Капитан Мелехов» и «Капитан Белоусов» на рей­ де, главный причал, возле которого мы ошвартовались, краны и маленький заливчик за причалом. Тринадцать лет назад я пытался укрыть судно в этом за­ ливчике. Шторм сатанел тогда над Диксоном. Шторм взасос, как говаривал Пастернак. Я плохо выбрал место стоянки, и судно сорвало с якорей. И я было завел его в заливчик, но портовой диспетчер выгнал оттуда. Разворачиваясь против ветра, я дал машине самый полный ход, чтобы побольше швырнуть стремительной воды на руль и вывернуться. Но врезал в причал. Как я был не­ счастен тогда, как устал, как был одинок... Стоя на застекленной пассажирской палубе лайнера — спецкор «Литературки», — я думал о своем прошлом с завис­ тью. Грусть несбывшихся мечтаний была во мне. Порталь­ ный кран вытаскивал из носового трюма белоснежного лай­ нера ящики с пивом. И грузчики дрожали крупной дрожью, ожидая, когда бутылки окажутся в их заскорузлых руках. О, пиво в Арктике! Какая это радость и удовольствие, какое духовное приобщение к цивилизации! Туристы альпинистской цепочкой удалялись в поселок, доб­ росовестно месили тундру, мокрую угольную пыль, грязь са­ пожками, ботинками, галошами, ботами и ботиками. Я глядел на туристов и думал о том, что наименования женской милой непромокаемой обуви и судна, положивше­ го начало российскому флоту — «Ботик Петра Великого»,— одинаковы. Вот как тесно увязаны в нашей истории женщи­ ны, флот и русская грязь. А еще я поймал себя на мысли, что с каждым посещением Диксона удаляюсь от причала все на меньшее расстояние. Году в пятьдесят третьем я весело шагал через весь поселок в барак-клуб танцевать падекатр с рыбачками — ловцами белух. Других танцев тогда не танце­ вали. Потом навещал только столовую: рядом со столовой была щель, в щели канистры спирта и две бочки воды — из одной разбавляли спирт, в другой полоскали кружки . Над бочками висел плакат: «Не пей сырой воды!» Потом ввели сухой закон, и я стал ходить только до почты. Потом — до могилы Тессема. Тессема я навещаю и теперь. Норвежские матросы Тессем и Кнудсен были отправлены Амундсеном с Таймыра на Диксон с почтой. Им предстояло пройти девятьсот километров. Через два года на мысе Стер- легова обнаружили остатки костра, в костре — консервные 115