Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

Мы познакомились со столичным коллегой, и он повел меня на причал. По дороге рассказал, что приехал вчера, в море никогда раньше не был, но уже начал работать над подвалом «Спасите наши души». — Чур, не воровать! — сказал коллега. — Это расшифров­ ка сигнала бедствия! Я был зол на расползающийся чемодан и сказал, что SOS есть SOS, никаких там душ нет, все это выдумки и ерунда; пусть коллега лучше поможет мне тащить вещи. И он помог, и я ему был благодарен. Но потом, уже в рейсе, он так надоел мне куриными темами подвалов и глупыми вопросами, что разок пришлось выгнать его из каюты. 110 На белоснежном лайнере я прошел к чифу, то есть старше­ му помощнику капитана, и представился. От чифа на судне зависит все. Капитаны витают слишком высоко над грешной землей и святым морем, чтобы от них была реальная помощь в судовом быту. Это я пишу для всех спецкоров «Литератур- ки», делюсь опытом. Естественно, что я получил в полное распоряжение двух­ местную каюту, а коллеги остались в таких каютах по двое. И это вызвало ко мне нездоровый интерес. Но когда коллеги узнали, что я на командировку получил восемьдесят пять рублей, то утешились. Я распаковал чемодан. «Эрика» оказалась разбитой вдре­ безги. Это был удар ниже пояса. Если настоящий, хороший писа­ тель привыкает создавать образы на машинке, у него выра­ батывается отвращение к перу и карандашу. Туристы весело шумели за окном каюты, собирались к Ло­ моносову. За оградой причала я видел Петра Первого. Вокруг Петра мальчишки играли в войну, лупили друг друга вырван­ ными с корнем подсолнухами. Булькала Северная Двина. — Надо, надо было составить акт! — твердил я. — Когда ты научишься, дубина, жить по-человечески? Седьмого сентября стали на якорь у Соловков. Было объявлено, что для доставки туристов на острова еще позавчера из Кандалакши вышел специальный катер. Это мне не понравилось. Знаю я эти катера из Кандалакш, Пинег и т .д . Здесь работает невозмутимый народ — поморы. Они ни­ когда никуда не торопятся. И я отправился к старпому на разведку. Чиф сидел грустный. Перед ним грустно стоял боцман. Боц­ мана звали «дракон». Это был самый здоровенный из всех боцманов-драконов, каких я видел.