Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 1, ч. 1-2 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 349, [2] с. : ил.

Как я не написал статью об арктическом туризме и что из этого вышло После возвращения домой я отправился в командировку. Ма­ ршрут: Архангельск — Соловки — Дудинка — Игарка — Мурманск. Отправитель: «Литературная газета». Аванс: во­ семьдесят пять рублей. Цель командировки: принять участие в первом арктическом туристском рейсе теплохода «Вацлав Боровский» и описать виденное, как всегда, правдиво и та­ лантливо. Шестого сентября прибыл в Архангельск с пишущей ма­ шинкой «Эрика» в чемодане. Когда чемодан вышвырнули из самолета на бетон аэропор­ та, «молнии» лопнули. Я давно знаю, что на Севере с вещами случаются неожи­ данности. Четырнадцать лет назад я был молодым, блестя­ щим, проворным флотским лейтенантом, но мой чемодан в Мурманске переехал маневровый паровоз. В чемодане был кортик. Он числится за ВМС до сих пор, потому что я еще не знал, что по любому поводу нашей жизни следует соста­ вить акт при двух свидетелях. Теперь я об этом знаю, однако амортизация сердца и души уже велика — акт на лопнувший чемодан я не составил. Перевязал чемодан брючным ремнем и поехал в местную газету отмечать командировку. Известно, что интеллигентный человек, оставшись без брючного ремня или подтяжек, сразу превращается в гопни­ ка. Потому эти вещи в милиции отбирают первыми. Я чувствовал себя неловко в редакции газеты. А там еще сидел столичного, лощеного вида мужчина и орал по телефо­ ну в Москву: — Белоснежный! Понимаете, бе-ло-снеж-ный! Да-да! Как чайка! Птица такая, птица! Белоснежный, как чайка, лайнер «Вацлав Боровский» застыл у причала... Повторите!.. Я представился, придерживая брюки. — Еще один корреспондент! — всплеснула руками секре­ тарша. — А что, нас уже много? — Журнал «Турист», «Вечерняя Москва», «Неделя»... Я не собирался показывать, что «Литературка» способна бояться конкурентов. А на деле совсем скис, потому что вы­ ступал в роли спецкора второй раз в жизни. Кроме того, никакой я не газетчик. Я боюсь людям вопросы задавать. Слишком я деликатен, скромен и не уверен в себе, чтобы лезть в души людей выспрашиваниями. Я обычно на тонком лиризме выезжаю, на самоанализе и пейзажах. 109