Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

Это письмо написано после смерти Владимира Высоц­ кого: «Я не умею печатать на машинке. Могу писать, но за­ быт алфавит. Вагон тронулся, и платформа с провожаю­ щими и деревом уехали в другую сторону... Ты рассказывай нам о портах; там где-то в горах жи­ ла Мария Магдалина, которую не забыть. Деревья уш­ ли, люди измельчали, но память о Магдалине прекрас­ на. Напиши о берегах, за которыми скрываются люди. Напиши о берегах истории. Милый друг, ты уже часто теряешь голос, а голос очень нужен для разговора по телефону... Остаются мифы не в пепле, а живые и тре­ бующие воспоминаний. То, что ты не написал, мяукает забытое в корзинке... У тебя есть друзья, для которых ты... не котенок в корзинке. Он мяукает потому, что с похмелья. Толпа провожала писателя, который умел петь хриплым голосом. Мой отец пил более пятидесяти лет. Пил и ругал мою седую мать. Потом бросил и чи­ тал в Михайловском артиллерийском училище курс ма­ тематики. Люди слушали Володю и вспоминали, что они люди. Милый Володя. Очень милый Володя. Пропасть легко, но... командир должен при аварии уходить последним. Ведь ты по возрасту мог бы быть моим сыном. Не мяукай. Помни Марию Магдатину, которая во что-то верила и потому жива и бессмертна... Виктор Шкловский, год рождения 1893». (11 августа 1980 г. - В. К.) Я прилетел в Москву хоронить Олега Даля. Олег очень любил Виктора Борисовича и даже стащил потихоньку от Серафимы Густавовны портрет молодого Шкловского. И Виктор Борисович любил Олега. К Шкловским я приехал вечером накануне похорон. Серафима Густавовна и Виктор Борисович лежали на кроватях лицами вверх. Шкловский попросил сесть к нему на кровать, взял за руку, прижат ее к все еще широкой, но слабопухлой гру­ ди и тяжело заплакші. Прошептал: —А ты думаешь, у меня жизнь? У меня ад. Потом начал говорить, что мне всю жизнь не хватает крупного дела, во главе которого я должен был бы стать. Он придумат мне такое. Вся наша Арктика разделяется на девять секторов. В каждый сектор едет писатель и пи­ 434