Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

ние, но перепутал имена говоривших, которые в порыве негодования кинулись друг на друга с громогласными объяснениями, чем тотчас воспользовались их соседи, чтобы незаметно проглотить лишние пирожные, лежав­ шие на тарелках спорящих... По просьбе Горького Евгений Замятин, прекрасно го­ воривший по-английски, объявил с оттенком иронии, весьма ему свойственной инцидент исчерпанным, и ве­ чер закончился в сумятице не очень гостеприимной и не очень галантной, но все же — с оттенком добродушия». Далее Юрий Анненский в своих мемуарах, которые на­ зываются «Дневник моих встреч. Цикл трагедий», пишет: «Очень любил Горький Евгения Замятина, Виктора Шкловского, Юрия Олешу и Валентина Катаева. Были, однако, писатели, вызывавшие в Горьком обратные чув­ ства. Об Илье Эренбурге Горький выразился так: пенкос­ ниматель. Горький любил выражаться круто и отчетли­ во». Тут я с Анненским мог бы поспорить, ибо Виктор Бо­ рисович рассказал мне историю о том, как он в квартире Горького на Кронверкском написал на внутренней сто­ роне двери сортира крупными буквами: «ЧЕЛОВЕК — ЭТО ЗВУЧИТ ГОРЬКО!» И Алексей Максимович так обозлился, что три дня не пускал его на порог. Кстати говоря, эту чудесную детальку из первого издания моего эссе цензура сняла. Попробуем подвести итог двумя вышеприведенным отрывкам. Очевидно, что за время от июля 1917 года до октября 1920 года комиссар Временного правительства прошел путь от «войны до победного конца» к ярост­ ной атаке на представителя Антанты, которого вскоре весьма любезно будет принимать в Кремле Ленин. Хотя я не знаю: возможно, Ленин принимал фантаста еще до его поездки в Петроград. (Заметили, кстати, как упря­ мо Анненский именует колыбель революции Петербур­ гом?) В списке личной библиотеки Ленина числятся две кни­ ги младшего унтер-офицера. Шкловский, конечно, об этом знал и несколько раз при мне этим хвастался. «Это будет не женщина. Мужчина. Самый нелюбимый ученик Павлова. Он умирает на Чумном форту. Белая ночь. Павлов играет с умирающим в шахматы по телефо­ ну, смотрит в окно на Ботанический сад. Один из них не 421