Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

рогу в мире капиталистической конкуренции, они с де­ тства попадали в замкнутую атмосферу Морского корпу­ са, задачей которого было выработать из них исправных служак, «лихих драчунов»... ...Колбасьев отразил последних могикан этой вымер­ шей касты художественно правдиво и ярко, но не дал правильной политической оценки их роли. Делать из них самостоятельных героев нельзя. Они сделали свое дело во время гражданской войны, под руководством большеви­ ков, и навсегда отошли в историю. Борис Лавренев. 16.03. 1931». С таким резюме Колбасьев соглашался, но и тут не без некоторого сопротивления: «Все же прошу не ставить ме­ ня на одну доску с Александром Сейбертом, я старше его на десять советских лет!» А потом, в рассказе «Река», его герой Бахметьев, за ко­ торым легко угадывается автор, скажет: «Впрочем, я во­ обще не люблю слова «лихость». Я предпочитаю реши­ мость в выполнении опасного, но необходимого маневра и спокойный отказ от ненужного риска». Или: «Никогда не нужно расстраиваться из-за того, что все равно неисп­ равимо». Это говорит человек, оглядываясь на двадцать первый год из тридцать шестого. «Знаете что, все эти бывшие раньше могли неплохо командовать, а теперь ни­ как не могут. И вот почему: они боятся отдавать прика­ зания. Им все кажется, что их сейчас за борт бросать на­ чнут. Их ушибло еще в семнадцатом году, и они до сих пор не могут прийти в себя...» Думаю, что и сегодня най­ дутся такие, которые боятся принимать ответственные решения, которые «ушиблены» и все еще «не могут прийти в себя». Колбасьев же уже в тридцатые годы чув­ ствовал себя хозяином страны и категорически отказы­ вался бояться: «Люди творили революцию, а заодно со­ здавали необычайную сюжетную прозу, туго набитую действием и романтикой. Боюсь, что ее занимательности они не ощущали». Да, настоящие революционеры — всегда художники, хотя они и ломают массу дров в музеях и храмах. Колбасьев погиб одновременно с Тухачевским и Бабе­ лем, Блюхером и Кольцовым. Сохранились воспоминания человека, который встре­ тился с ним в обстоятельствах для обоих ужасных. Кол­ басьев начал подозревать собеседника в провокаторстве и, как ныне модно говорить, тестировал его, задав воп­ рос: 397