Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

анкете в графе «Был ли за границей?» у него написано только: «В рядах Советской Армии, во время войны». И ему интересно было слушать про далекие страны. Потом он показал мне, чтобы я замолчал, заткнулся. Походил по комнате, остановился возле книжного сгел- лажа и вытащил томик Пушкина. У меня есть Пушкин издания Суворина 1887 года — в маленьких красных томиках. Вите это издание всегда особенно нравилось. И вот он взял томик, раскрыл его, долго вглядывался в мелкий шрифт, потом захлопнул, всхлипнул и швырнул в угол, показывая жестами и мыча­ нием, что все бы ничего, все было бы ерунда и чепуха, кабы у него оставалась возможность читать, читать Пуш­ кина. Ведь с Пушкиным его жизнь пересекалась часто. Ведь он родился в местах, связанных с памятью о поэте, он сажал деревья в Павловске, он работал в газете в Пушкине, он знал «Онегина» наизусть... Все в эту последнюю встречу так невыносимо тягостно было, так необратимо, неотвратимо, так глухо звонил ко­ локол по нам по всем, что мне только одного хотелось — бежать, бежать, бежать... Чтобы как-то разрядить тягостность ситуации, я пода­ рил Вите заграничный журнал с глянцевитыми голеньки­ ми красотками. Красоток он прижал к груди здоровой рукой и быстренько ушел, явно побаиваясь, что я вдруг передумаю и шикарный журнальчик отберу. Из записок Федора Абрамова: «В последние дни видел: с собакой. Поводырь. Но он и этого поводыря лишился. Собака умерла. Полтора месяца сидел. И наконец сам обрывает муки <....>. За полтора часа сам дошел до больницы. Без помо­ щи... И жену отослал — чтобы не видела его последних мук. Он умер как солдат. Жил солдатом и умер солдатом». Когда он ушел от нас и его хоронили, меня не было в Ленинграде. И потому я прощаюсь с ним сейчас. Вечный тебе покой, Витя. А избавлять тебя ог мук я ни у бога, ни у черта просить не буду. Никаких мук ты не заслужил, ибо жил ради святой родины, проливал кровь на далеком Одере ради родины, любил родную литерату­ ру и родную красоту выше всего на свете и никогда ни за что не просил вознаграждения. 379