Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

Мне, конечно, вспомнилось, как арестованные про­ стым арестом матросики строили трамвайную линию ми­ мо кудрявого и зеленого Красненького кладбища. И представилось, как теперь мимо могилы шалуна-гидро- графа живо и весело гремят трамваи, мчась к замечатель­ ным паркам и тихому взморью Стрельны... — Вот, значить, я за спирохету здоровье алкоголем под­ рываю, — сказал Фома Фомич, вытаскивая из пижамных брюк здоровенный, как парус на фрегате, носовой пла­ ток. — По твоей опять же, Викторыч, подначке. На Дик­ соне за вояк банкет, значить, наподначивал. Ныне под Тимофеича. А он доносы-то на меня написал! Я уже в больнице раком от болезненных ощущений в области го­ ловы стоял, а он — доносы. Левой рукой писал: по всем, значить, правилам детективов. — Правда? — спросил я Ивана Андрияновича, который в этот момент тоже вытаскивал из форменных брюк но­ совой платок, но не такой большой, как у Фомича, и с кружевной оборочкой по периметру. —Факт, — подтвердил Андрияныч. — И левой рукой — факт? — После такого нетактичного случая, как на Енисее, он бы и правой ногой написал, — подтвердил Андрия­ ныч. И я невольно вспомнил, что сочинитель прошлого века И. П. Белкин раскопал в летописи сведения о зем­ ском Терентии, жившем около 1767 года и умевшем писать не только правой, но и левою рукою; сей нео­ быкновенный человек прославился в околотке сочине­ нием всякого роду писем, челобигьев, партикулярных пашпортов и т. д. Неоднократно пострадав за свое ис­ кусство, услужливость и участие в разных замечатель­ ных происшествиях, он умер в глубокой старости, в то самое время как приучался писать правою ногою, ибо почерка обеих рук его были уже слишком известны... Да, не переводятся на Руси самородки самых различ­ ных талантов и характеров. Фома Фомич за время моих размышлений по всем пра­ вилам подготовил к употреблению носовой платок, то есть расправил его, посмотрел сквозь него на свет божий, убедился в полной пригодности паруса к постановке и тогда тихо всхлипнул. — Эх, Стенька, ты мой, Стенька, значить, сколько лет мы с тобой откачались? — пробормотал Фомич. — Как, значить, краб-отшельник с актинией... И ныне все грехи 357