Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

верном мысу Вайгача у ненцев был своего рода храм — несколько десятков таких обрубков. Каждый представлял из себя божество. Божества ненцы кормили, мазали их тюленьим жиром и оленьей кровью, ухаживали за ними. Отсюда и название мыса — Болванский Нос. Потом нен­ цев перевели в православие и с болванами повели реши­ тельную борьбу. И уже полтора века назад ненецкий храм уничтожили. Сделать это было, конечно, легче, нежели взорвать махину Цусимского собора. Этимология «болвана» в какой-то степени осознается и современными моряками из поморов. Помню, у нас на спасателе был матрос типа Рублева. Когда его посылали на бессмысленно опасное дело на воде, то он говорил: «Я еще не болван, я еще не п о у ш и д е р е в я н н ы й , чтоб гуда идти!» Ведь это дерево плавает на воде, а человек в воде тонет. Так вот, матрос своим заявлением подчеркивал, что вообще он согласен с тем, что бревно он порядочное, но не до самого все-таки конца бревно... Туман. Плавная зыбь с запада. И в такт зыби плавно приподнимаются и опускаются в планирующем полете спутницы-чайки. Вокруг чаек крутятся темные неболь­ шие птички, которые сами ловить рыбу не умеют, но умеют отнимать ее у чаек в тот момент, когда чайка вы­ ходит из пике с добычей в клюве, то есть потеряла ско­ рость и плохо управляется. На Дальнем Востоке этих ху­ лиганок зовут почему-то «солдатками». В рубке обсуждаются таинственные события в капитан­ ском семействе. Рублев (голосом тети Ани): — Прошлый год у Галины Петровны ішницыг был, апярацию делали. Боль в ей признали — на фею глотку кричала! Ноне — обострение, но не крячит: нас боиться. Радист (разглашая служебную тайну): — Ерунда. Что-то с самим Фомичом стряслось. Он со­ бирался отпуск после ГДР брать, а давеча подмену запро­ сил в Мурманск. Я (в адрес стармеха, который торчит в рубке, но хранит молчание): —Андрияныч, а ты что думаешь? Ушастик (ворчливо и даже истинно сердито): — Я вот про то думаю, что за Арктику на «Софье Пе­ ровской» сделали всего две тысячи триста реверсов, а вы мою керосинку дернули три тысячи шестьсот семьдесят 332