Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

Фомич орал так, чго сотрясалась не только переборка моей каюты и мои барабанные перепонки, но и баржи с досками у нас под бортами. Ей-богу, я как раз сапоги натягивал, когда Фомич начал арию, и сразу ноги в го­ ленищах застряли — ни взад, ни вперед. Куда там Ша­ ляпину! До арктического рейса «Державино» работало на от­ шлифованной, трафаретной линии на Гамбург и Антвер­ пен. Там не могло случиться ничего особенно неожидан­ ного. Там экипаж терпел своих бравых начальников и де­ ржал дисциплину, ибо эти короткие рейсы выгодны в ва­ лютном отношеніш, плюс через каждые двенадцать дней — сутки дома. Там для Фомы Фомича лучшего, нежели Спиро, старпома и не нужно было: не пьет и сиднем си­ дит на судне в родном порту — красота! За последний год Фомич выдал верному старпому две денежные премии и повесил его на Доску почета. Думаю, они и внутренне как-то сблизились, сжились, когда вместе выбирали ка­ кой-нибудь сверхперестраховочный курс по двадцатимет­ ровым глубинам, имея осадку в шесть с половиной и еще завышая ее старательно и на посадку от скорости, и на крен, и на опресненность воды. А в Арктике на их друж­ бу или, скажем, близость обрушились льды, чужие и жес­ ткие воли ледоколов, туманы с метелью, непривычный лесной груз в пакетах и разложение экипажа, привыкше­ го к коротким и выгодным рейсам. Здесь от старпома по­ требовались воля, знания, смелость, а Спиро боится не только льдов, но и людей — судовых «низов», шхер и студиозов-грузчиков. К тому моменту, когда я преодолел голенища сапог и притопнул каблуками, Фомич за перегородкой выдохся. Все-таки он не был настоящим Шаляпиным, который мог потрясать люстры и стены ночи напролет. И я услы­ шал, как тонким голосом закричал Спиро: — Хорошо! Уйду! И каждый день на вас доносы писать буду! Каждый! Я не позволю! Забываете, как за меня бла­ годарность получили? Это я про кровь придумал, а вы примазались! — На этом он заткнулся, как будто на столб налетел. Что там у них произошло, я только потом узнал, но вдруг наступила мертвая тишина. Суть же вопля Спиро заключалась в том, что, когда он объявил почин донорства, то первым, естественно, при­ шлось расстаться с кровью экипажу «Державино» во гла­ ве с капитаном, и Фомич получил свою долю газетной славы. 310