Конецкий, В. В. Вытрезвитель мифов : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996. - 437, [2] с. : портр.

Когда Лысого расконвоировали, Стас взял его к себе жить. Лысый к тому моменту уже решил, что жизнь кон­ чена, а Стасик его к жизни вернул. И Лысыіі тоже закон­ чил горный техникум. Потом на шахте случилась авария, пострадали люди. И Стас первый раз выпил. К этому мо­ менту он женился. Очень любил жену. У нее было двое пацанов-близнецов от другого человека. И когда Стас за­ пил, то у него началась мания ревности. Он чуть не убил жену, попал в отделение, там выпросил бумаги, чтобы написать жене письмо. Ему дали школьную тетрадку. А у Стаса, очевидно, начинался алкогольный психоз. Он пи­ сал на тетрадочной странице извинительные слова жене и умолял ее не изменять ему. Написанные слова с бумаги исчезали. Он писал их снова и снова. Они опять и опять исчезали. Он впал в буііство и так бил себя в трудь кула­ ком, что сломал левую ключицу. Потом выломал дверь и пытался бежать к жене. Просто он каждый раз перевора­ чивал страницу, исписав ее, и видел чистый лист. Но тогда ему казалось, что это проделки жены, что она не хочет получать от него письма. Думаю, патологическая ревность у алкоголиков — след­ ствие опостылевшего сознания вины перед женщиной за пьянство. Вина может быть и не осознана, но она давит, от нее муторно, она терзает. И, чтобы облегчить терзания от виноватости, надо и в женщине найти вину, уравнове­ сить свою. Вина измены больше вины пьянства. Потому пьяница может уже не только виниться, но даже бить женщину или убить ее. Построение всех этих сил-логиз- мов происходит, конечно, бессознательно и именно в тех случаях, когда пьяница истинно любит женщину, то есть особенно сильно страдает от тех мучений, которые еіі до­ ставляет. Всю эту предысторию Стасика Соколова рассказал мне тогда в Керчи Лысый Дидько. Оказалось, что он сам выпил немного и в вытрезвитель пробился вместе со Стасиком, чтобы не оставлять друга одного. Стас был в Керчи в командировке. Жена от него ушла. И Лысыіі собирался уговорить Стасика остаться в Керчи и жить с ним. Довольно длинный рассказ сморил Урса, и он вырубил­ ся. Стас стонал. Ему было очень плохо. Но глаза глядели уже не мертвым взглядом. Я давал ему воду и держал ру­ ку на лбу, и твердил избитые слова вроде: «Вот уже и от­ 287