Конецкий, В. В. Вчерашние заботы : [повесть] / В. В. Конецкий. - Москва : Вече, 2013 (макет 2014). - 445, [2] с.

Он торжествовал, как торжествует премированный литератор, обладающий гой счастливой степенью бездарности, когда после по­ лучения премии он уже никаких сомнений в своей талантливости не испытывает и сыпет эпопеями на полную катушку для пользы роди­ ны и человечества. Я медленно спустился в шикарную каюту с двумя кроватями и полутораметровой «Аленушкой», раздумывая о том, что вот первый раз в жизни мне повезло и я встретил великого человека. Ибо толь­ ко великий человек способен строго и непреклонно десятилетиями следовать в практике за своей философией, за собственными пред­ сказаниями. Абсолютное большинство людей на словах и в мыслях умеют далеко и точно предсказывать, но поступают не так, как это их собственное точное предсказание требует, а по воле обстоятельств и сторонних мнений, а Пескарев всю жизнь за собой следил замеча­ тельно, и его философия всегда была в стальном единении с поведе­ нием, начиная с того момента, как он перекрестился из Электрона в Елпидифора с легкой руки Старца на зверобойной шхуне «Тюлень». И во мне даже скользнула какая-то радость и гордость по поводу от­ крытия мною совершенно нового типа — «квазидурака». Радость и гордость, правда, немного омрачались тревогой, как у тех ученых, ко­ торые открыли реакцию синтеза и заглянули в водородную бомбу, — они ведь и обрадовались, и испугались. В каюте я хлебнул глоточек бренди, запил холодным кофе и долго смотрел на Аленушку. После саморазоблачительной исповеди Елпиди­ фора лютый тигр, лакающий рядом с Аленушкой из водоема воду, уже не уравновешивал ее стерильности. И я воткнул с другой стороны Але­ нушки сексуальную красотку из журнала «Гіари-матч». Красогка засте­ гивала лямки парашюта на груди, пропустив их предварительно между ног и приподняв ими черную юбочку до дух захватывающего уровня. Полюбовавшись на эту троицу, я лег спать и, как сказал мне сосед-доктор, разбудивший меня на рассвете, всю ночь орал дурным голосом. А что мне еще, черт возьми, оставалось делать? Рассвет запаздывал. Стотонные тучи тащили провисшие животы по темному горизонту. Кое-где они продавливали горизонт и соеди­ нялись с пепельным, равнодушным океаном. Кое-где расползались в них грязно-розовые пятна восхода, как кровь на бинтах. Только в са­ мом зените оставался клок свободного от гуч неба. Оно было бледно- зеленое, слабенькое, худосочное. 445