Конецкий, В. В. Вчерашние заботы : [повесть] / В. В. Конецкий. - Москва : Вече, 2013 (макет 2014). - 445, [2] с.

если человек тебе друг-приятель. А если ты с ним вообще мало зна­ ком и он еще твой начальник, то запирать человека на два часа в хо­ лодильнике просто глупо. Еще раз подчеркиваю, что произошло все это совершенно слу­ чайно, тем более что ни на один продукт в нашем холодильнике Саг-Сагайло не походил. Он был выше среднего роста, белокурый, жилистый, молчаливый, а хладнокровие у него было ледяное. Мне кажется, Эдуард Львович происходил из литовских князей, потому что он каждый день шею мыл и рубашку менял. Вот в одной свежей рубашке я его и закрыл. И он там в темноте два часа опускал и подни­ мал двадцатикилограммовую бочку с комбижиром, чтобы не замерз­ нуть. И это помогло ему отделаться легким воспалением легких, а пе чахоткой, например. Конфуз произошел следующим образом. У Сагайлы в каюте лопнула фановая труба, он выяснил на эту тему отношения со стар­ шим механиком и опоздал на обнюхивание бегемотииы минут на пять. Я в артелке порядок навел, подождал чифа — его нет и пег. Я еще раз стеллажи обошел — а они у нас в центре были артелки, — по­ том дверью хлопнул и свет выключил. Получилось же, как в цирке у клоунов: следом за мной вокруг стеллажей Эдуард Львович шел. Я за угол — и он за угол, я за угол — и он за угол. И мы друг друга не видели. И не слышали, потому что в холодной артелке специально для бегемотины Эдуард Львович еще вентиляторы установил, и они шумели, ясное дело. — Ниточкин, — спрашивает Эдуард Львович, когда через два часа я выпустил его в тропическую жару и он стряхивал с рубашки и галстука иней. — Вы читали Шиллера? Я думал, он мне сейчас голову мясным топором отхватит, а он только этот вопрос задал. — Нет, — говорю, — трудное военное детство — не успел. — У него есть одна неплохая мысль, — говорит Саг-Сагайло хриплым, морозным, новогодним голосом. — Шиллер считал, что против человеческой глупости бессильны даже боги. Это из «Вал­ ленштейна». И это касается только меня, товарищ Ниточкин. — Вы пробовали кричать, когда я свет погасил? — спросил я. — Мы не в лесу, — прохрипел Эдуард Львович. Несколько дней он болел, следить за бегемотиной стало некому я в этом деле еще плохо соображал. Короче говоря, мясо протухло. 369