Конецкий, В. В. Вчерашние заботы : [повесть] / В. В. Конецкий. - Москва : Вече, 2013 (макет 2014). - 445, [2] с.

Ведь дед с отцом — ну кто они были? Костыли да шпалы сажали всю жисть — обыкновенные железнодорожные работяги, но правильно меня учили, правильно! Не охальничай, учили, гам, где живешь и работаешь; охальничай там, значить, где не проживаешь и не рабо­ таешь, где, значить, не прописан постоянно. А тут у нас на «Колхоз­ нике» — либертос старый — пошла в рейс пупочка этакая, повариха, пышности, значить, необычайной, Сусанной звали. Я со старпомом вахту стоял. В шесть утра посылает меня эту пупочку, значить, под­ нимать, чтобы она завтрак варганила. Есть, говорю. Не первый раз, значить, а тут в аккурате у нее дверь-то и не закрыта. Обычное-то дело: постучишь, покричишь: «Сусанночка! Пышечка! Ать-два, ми­ лая!» Она аукнется и — все. А тут дверь-то, ядри ее, дуру, в душу, забыла закрыть. Я случайно ручку-то надавил и ввалился прямо в ей- ную каюту, а из койки, значить, совершенно наружу все ее пышности торчат. Вот те, думаю, и гутен-морген! И хлоп — в автоматическом, значить, режиме — на нее и возлег. А она глаза вылупила, но гак все в аккурате, тихо, значить, без активных действий или там сопротив­ лений. И тут, значить, слышим, матрос-уборщик в коридоре ведром гремит. «Вот те и гутен-морген, — это она говорит, — улазь, — требу­ ет, — через форточку». Ну, я молодой, все в аккурате, полез в иллюминатор, уже до шлюпбалки дотянулся — и брякнулся: обледенело железо-то, ядригь ее, дуру эту набитую, в корень! «Колхозник» сновидением, значить, этаким мимо меня, — хоро­ шо, под винт не затянуло: в полугрузу шли. И вот вокруг меня льды, холодная война и международная на­ пряженность. Булькаю, врать не буду, как дерьмо, значить, в про­ руби. К берегу не гребу — фашисты там, и в тюрьму, значить, за­ тем обязательно посадят, а куда тогда, ядрить ее, дуру эту пышную, плыть? Гляжу: катер ко мне прет, и по всему борту «полицай»! Я от него, значить, за льдину ихнюю кильскую прячусь, так нет — глазастые полицаи оказались, норовят меня отпорным крюком за шиворот, зна­ чить, зацепить, а я, значить, насмерть сопротивляюсь, потому как, сами понимаете, вокруг холодная война и международная напряжен­ ность. Согрелся, значить, даже, пока они меня победили и на борт выво­ локли. Ору на них — а по-ихнему, врать не буду, мало знаю, — ору, 247