Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

— Они так и не сожгли в блокаду комплект старых жур ­ налов, сохраняли для нас. З а середину прошлого века. Моя первая игрушка — старые, пыльные тома «Отечественных записок», — сказал Басаргин и закурил. Он, сам не замечая того, растрогался. «Куда меня несет? — подумал он. — Все эти воспоминания только ударяют под коленки. А томик «Записок» возьму в рейс...» — Итак, Тамара, поклонники лазают к вам в день рож ­ дения по крышам? — Да. И однажды положили мне па подоконник плюше­ вую обезьянку! «Господи, она еще ребенок,— подумал Басаргин и вздох­ нул. — Она хвастается отчаянностью и робостью поклонни­ ков, которые лазают по карнизам, как коты... Сколько же, интересно, ей было в блокаду?..» — Если окно выходит на крышу, то у вас должны бы­ вать котьг, — сказал он вслух. — Да! — сказала она. — И на самом деле л а з ал черный кот... (Конечно, черный, и только черный! Иначе было бы уже не то!) Он лазал , ла з а л — такой огромный, — а потом пропал! — Наверное, свалился, — сказал Басаргин. — Если кошка падает, она не разбивается. — Это только кошки, а к вам ла з а л кот. Коты ра збива ­ ются вдребезги. — Почему? — спросила она с полной серьезностью. — Коты более жесткие, — объяснил Басаргин. Он все не мог понять, кто кого морочит: он ее или она его. — Нет, он не разбился. Мне бы сказали ребята со дво­ ра. Меня все знают, потому что я — актриса. В Одессе не так уж много актрис. Однажды я звонила по автомату, и старая-старая, типичная-типичная одесситка мне говорит: «Уже-таки если вы артистка, так думаете, вам можно час за пятнадцать копеек разговаривать?» Она меня узнала... Смотрите: лодочная станция! — Это не самое здесь главное. Я проведу вас через кре­ пость. Через бывший Алексеевский равелин... А вот эти строения — кронверки. В соборе гробница Петра и Екате­ рины, и над ними висят рваные знамена наших побежден­ ных врагов — шведов... Ей не хотелось в крепость. Она смотрела на лодочную станцию. — Я умею грести, — сказала она. — Здесь в казематах сидели царевич Алексей, княжна Тараканова, Достоевский и один мой дальний родственник, 78