Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

Какой-то острой в дельте Невы. Я живу здесь, но названия острова не знаю. И вот швартуюсь к причалу безымянного острова, го есть ставлю точку в рукописи этой книги. Я швартуюсь с от­ дачей обоих якорей и подаю на береговые кнехты все судовые концы: здесь предстоит задержаться надолго. Я делаю работу по швартовке в полном одиночестве, ибо экипаж судна « В ч е р а ш н и е з а б о т ы » сегодня уже д а ­ леко. Из приемника — ночной концерт по заявкам рабочих с трассы БАМа. Они решили открыть рабочее движение поездов на Чару в этом году. Ко.тцерт «ночной» только для меня. Д л я строителей восточной части БАМа и горняков Наминги он утренний. И вся передача называется «С добрым утром!». И песню поют с таким же названием. Скоро два с половиной года, как я не был в море. Мно­ го льдов натаяло и опять намерзло на трассе Северного морского пути за это время. Грустная штука ночная музыка, даже если она веселая. «Эх,— думаю я, слушая ночной концерт,— эх, услышать бы сейчас, как чухает дизель, когда выйдешь на крыло, дав полный ход; услышать, как он набирает обороты и судно начинает подрагивать, а дизель ведет себя будто собака, пробежавшая километр или страдающая одышкой, и высо­ вывает язык дыма, и часто-часто дышит... Услышать бы все это еще разок, Викторыч...» Я думаю о себе, как вы видите, слишком по-хемингуэев- ски. Возможно, потому, что заканчиваю одинокое дело. «Писательство — одинокое дело»,— сказал Хемингуэй. И еще написал в письме другу: «Больше всего он любил осень... Желтые листья на тополях... Листья, несущиеся по горным рекам со сверкающей на солнце форелью... А те­ перь он навеки слился с этим». Слова из письма превратились в эпитафию — выбиты на постаменте бюста Хемингуэя в штате Айдахо в местечке Кетчем, возле тропинки, по которой он любил гулять сем­ надцать лет назад. Быть может, я еще так по-хемикгуэевски думаю потому, что узнал о его смерти в день выхода из диких пространств северного Забайкалья после командировки вдоль пятьде­ сят пятой параллели семнадцать лет назад. Сколь все- таки огромна жизнь, н сколько в нее вмещается... И еще думаю, что смесь дневника с вымыслом—-взрыв- 576