Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

Котельный. А на малые глубины туда ледоколы для ока­ зания нам помощи вообще не смогут подойти. И потому «Ермак» приказывает вылезать назад в точку, где были в 11.30 утра. В 16.00 выходим в нее и ложимся в дрейф. Ветер с востока. Ветер летит в трубу между Малым Ля- ховским и Землей Бунге. Баллов семь. «Комик» — так давно уже называется «Комилес» — стоит на якоре. Мы трое бол­ таемся, как некоторое органическое вещество в проруби. Только вместо проруби — полынья. Безнадюга ожидания погоды у моря. Серятина. И небеса и вода напоминают грязные бутылки, которые стоят на кухне холостяка уже второй год. Из инструкции по психогигиене на судах морского фло­ та: «Стресс от «неопределенности обстановки» следует рас­ сматривать как замаскированный спутник почти всякой пси­ хической травмы у моряков дальнего плавания». Мы бездельничаем, а в миле от нас бегает взад-вперед могучий «Ермак». С какой целью бегает, нам не ясно. Но вид у него такой деловитый, как у собаки, которая трусит через пустынную городскую площадь ночью и которая знать не знает, куда и зачем она бежит, но сохраняет на морде выражение озабоченной деловитости для собственного вдох­ новения, самоуважения и душевного спокойствия... Как просили старые полярные моряки, чтобы старый «Ермак» не резали на металлолом! («На иголки» — на ж а р ­ гоне.) Старики хотели поставить «Ермак» на вечную стоян­ ку в Архангельске. Не получилось. Д аж е адмирал Макаров не помог. Незадолго до вылета в Мурманск меня занесло в Кронш­ тадт. Я давно там не был. И вообще никогда не был на Якорной площади возле памятника Макарову. Площадь почему-то оказалась совсем пустынной, как будто в городе-крепости объявили воздушную тревогу. Огромная площадь. Огромный Морской собор Николы Чудотворца — старинного покровителя мореходов. Собор напомнил Босфор. Он в плане повторяет Святую Софию в Константинополе. Над огромной площадью, которая служила когда-то свалкой отработавших, уставших якорей, стоял в полном одиночестве бронзовый адмирал Макаров. Восемь могучих якорей Ижорского завода по девяносто пять пудов пять фунтов каждый крепили его покой и его надежды. 395