Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

корабликами на высоте метров в восемьдесят — своим кур­ сом показываем буксирчику разводье. Тот торопливо пово­ рачивает. Командир напряжен за штурвалом, чуть трогает стран­ ные какие-то рычаги в центре приборной доски, эти длинные рынаги обмотаны изоляционной лентой и выглядят чужерод­ ными. Тыкаю пальцем: — Вас ист дас? — Ленивчики. — Вас ист дас «ленивчики»? — Чтобы не тянуться! Наконец понимаю: на верньеры, управляющие чем-то, насажены штыри, чтобы не тянуть руку далеко, чтобы под­ кручивать их, не меняя позы,— рационализация, самодея­ тельность любящего бортмеханика... Убеждаемся в том, что буксир с лихтером твердо осозна­ ли курс, ведущий к истине, и ложимся на Тикси. Меня все-таки заставляют похлебать щи. Мне тошно от сознания, что я весь полет был лишним и клевал носом. Мне тошно, что я так и не записал фамилии, имена, отчест­ ва всех ребят. 18.00. Садимся, командир рулит к бензобазе на заправ ­ ку. Дорулили, выключены моторы. В тишине — фонтан ру­ гани в три глотки: командира, второго пилота и бортмехани­ ка. На заправке стоит вертолет. Теперь этой троице — пило­ там и механику — полтора часа ждать очереди. А самолет ледовой разведки должен быть заправлен под завязку сразу после приземления. Таков закон. И закон требует присутст­ вия экипажа при заправке горючим. Везде свои законы. Уже без прежней веселости бормочет бортмеханик, кон­ статируя ситуацию: «Табаны маннык туталлар!» Что озна­ чает: «Так ловят оленей!» — Спасибо, ребята! Счастливых полетов! До встречи! — Счастливого плавания! До встречи! Наука и я покидаем фонтанирующих летунов. Ждет автобус с чайным клипером. Шофер сообщает мне, что на караване полундра из-за моего отсутствия, ибо при­ шел приказ на срочный выход каравана к ледовой кромке. Шофер гонит без моих просьб или понуканий. Только брызги летят. Гостеприимный якорь на въезде в поселок — старинный символ Надежды — на фоне кладбища. Славные и мужест- гениые люди лежат там, став навечно на мертвые якоря, И неьозможно пожелать им традиционного: «Пусть земля 390