Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

вель» (мы стояли борт к борту) с драгоценной бутылкой в кармане. Была уже ночь, и «Пушкин» и «Микеландже­ ло» залились веселыми, новогодними огнями иллюминации, а мой «Невель» зиял абсолютной чернотой без палубного освещения. Д аж е над трапом не горела люстра, и я чуть было с трапа не сверзился. И заругался в полную мощь, опасаясь, естественно, более всего за целостность виски в кармане, а не за шею. Во тьме схватил за руку третий штурман Женя: «Молчи, Викторыч! Молчи, бога ради!» Оказывается, этот коварный хитрец вырубил огни специ­ ально, чтобы цикады убрались с нашего скобаря на шикар­ ные лайнеры — насекомые летят на свет. И они действи­ тельно понемножку летели на иллюминацию. — Женя , пожалей туристов! — сентиментально попро­ сил я. — А там не наши,— объяснил Женя.— Там сплошь бри­ танцы. Они колониальные песни поют! И действительно, туристы пели грустную песню. Извест­ но, что для того, чтобы стать настоящим англичанином, то есть убежденным шовинистом, чуждым всякой сентимен­ тальности коммивояжером, сквернословом, но человеком честным, надо попасть в изгнание — так утверждает Грэм Грин (а может быть, Пристли). В Касабланке англичане туристы ощутили себя изгнан­ никами. И запели старинную песню: «Далеко, далеко на родном берегу, помолитесь, друзья, за душу мою...» Певуньи-старушки печалились о былом мужестве перво­ проходцев, колонизаторов и моряков. В их душах взбалты­ вался коктейль из деятельного прошлого, бездельного на­ стоящего и рашен водки. — А помните, о чем мы разговаривали, когда я к вам потом пришел чай пить? — спросил Дмитрий Александ­ рович посередине моря Лаптевых (на жаргоне: «Море лап т ей» ). — Помню. Только что померла старуха туристка. И вы намучились с трупом. — Эго мелочи,— сказал Дмитрий Александрович.— Я другое запомнил. Вы очень интересно про собак рассужда­ ли. Тогда «Аполлон-двенадцать» недавно только вернулся с Луны. Сели они еще спиной вниз, в оверкиль. И вот вы переживали: будут теперь собаки и волки выть на луну или не будут? Потому что, мол, месяц теперь опошлен и космос замызган, и влюбленным смотреть на луну уже как бы бес­ смысленно, и что придется переписывать старые сказки, где действует месяц, потому что оттуда американцы сперли к а ­ 357