Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

ни был похож на обезьяну. Но оркестр играл весело, е подъемом. Быстро темнело, и слушать музыку среди чер­ ных деревьев и вечерней прохлады было хорошо. Грезилось счастье, и верилось, что рано или поздно оно придет. И как обычно, когда Басаргину было хорошо, ему недоставало брата. Они по-настоящему дружили. Петр Басаргин даже не женился. Дочка младшего брата давала ему достаточное утешение в том, что жизнь не совсем закончится со смер- тізю. Кровь, которая текла в Веточке (так звали племянни­ цу),— его родная кровь. Последний раз они встретились с братом за день до на­ чала войны. Брат был моряк, плавал на линии Ленинград — Гамбург и в день их встречи выглядел уныло. Они сидели в сквере перед гостиницей «Астория». Брат вполголоса рассказывал о Германии. О стали, чечевице и хлебе, которые сплошным потоком шли от нас в Гамбург. О том, что он никогда не чувствовал себя таким русским, таким советским человеком, как под взглядами штурмови­ ков. Штурмовики ворвались и силой обыскали его судно, несмотря на протест капитана. Брат был уверен: война начнется с часу на час. А Петр Басаргин не верил в это. Его тревожили опасные, острые слоза брата. И старший убеждал младшего держать язык за зубами. Если мы заключили с немцами договор, значит, в этом есть какой-то высший смысл. И они даже слегка поссорились в эту свою последнюю встречу. Но потом об­ нялись перед расставанием, хотя, как и большинство .муж­ чин, стыдились таких сантиментов... Теперь Пашка плавал где-то на севере. З а него было тревожно. И тревожно за стариков родителей, которые си­ дели в блокадном Ленинграде и никуда, упрямо и непре­ клонно, не хотели уезжать. Но дочка брата жила в Сибири, в полной безопасности. Петр поделил свой денежный ат­ тестат между стариками и племянницей. Теперь, нз Азии, он еще рассчитывал помогать им посылками. — Частица черта в нас... — бормоіал Басаргин, шагая по совершенно пустынным улицам домой. Гундосили ци- кады. Звезды мерцали. Звенели арыки. За дувалом уда­ рял в каменистую землю кетмень. Волнение от предчувст­ вия близкого счастья теснило Басаргину грудь. Он знал в себе это тревожно-приподнятое настроение. Оно появля­ лось иногда среди самой неподходящей обстановки. Трудно становилось дышать. Причины волнения были неуловимы. Это настроение, Басаргин знал, было ложным. Никакое