Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

— Главный экзамен человечество начнет сдавать тогда, когда на земле не останется голодных,— внушительно ска­ зал архитектор, опять появляясь перед Басаргиным.— Выбить мещанский дух из сытого — самая сложная за ­ дача. И, как бы в подтверждение его слов, в ресторан вошли подвыпившие финские крестьяне-туристы в хороших костю­ мах, которые подчеркивали их крепкое, кулацкое нутро. — А вы знаете, у меня зять есть,— сказал Басаргин. — Он сейчас во Вьетнаме... И самое хорошее в моем зяте — это то, что он не похож на вас, хотя человек вы, бесспорно, умный... — С Вьетнамом они допрыгаются,— сказал архитек­ тор, не обижаясь.— Они Пушкина не читали, потому, с ва­ шего разрешения, и ведут себя глупо. А Шарль, хоть и ге­ нерал, а читал. И даже Киевской Русью интересовался. По­ тому он здесь сейчас, а не во Вьетнаме, с вашего разреше­ ния...— Архитектор вытащил темные очки, надел их, отодви­ нул грязную посуду и негромко задекламировал:— «Сла­ вянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссяк­ нет? Вот вопрос...» З а соседними столиками смолкли, многие повернулись к архитектору с удивлением на лицах. А он, все более и бо­ лее бледнея, читал, путая н переставляя и пропуская мно­ гие строки, но с силой и гордостью. — «Для вас безмолвны Кремль и Прага, бессмысленно прельщает вас борьбы отчаянной отвага — и ненавидите вы нас... З а что ж?.. З а то ль, что в бездну повалили мы тяго­ теющий над царствами кумир и нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?.. Так высылайте нам, ви­ тии, своих озлобленных сынов: есть место им в полях Рос­ сии, среди нечуждых им гробов». З а столиками захлопали. Архитектор поклонился и снял очки. — Александр Сергеевич Пушкин. «Клеветникам Рос­ сии»,— объяснил он. Встал и, сильно покачиваясь, уда ­ лился. Басаргин умилился. «И за что я на него набросился?— подумал он.— Лошадь на него упала, контуженный. Одино­ кий, судя по всему. Живет с каким-нибудь песиком, вече­ рами Пушкина читает и думает о величии России, об идиот­ ском павильоне метро...» И Басаргин умилился еще больше от возникшей любви к людям вокруг. 230