Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

ют образованных невест, и надо поэтому учиться. Он гово­ рил ей, что получать она будет меньше, когда закончит тех­ никум, чем получает теперь. И должна быть к этому готова. Но суть не в этом. Если у индивидуума есть хотя бы следы интеллекта, «на уровне примата», тогда «не все потеряно». Он говорил, что если она хочет видеть сына человеком, то должна сама научиться уважать себя. Женька говорила, что он должен меньше пить рябиш-і на коньяке, должен посылать в Москву письма и дока зы ­ вать, что он ни в чем не виноват. Он говорил, что писать бессмысленно, но врожденное стремление народа к спра­ ведливости велико безмерно. И дело не в нем, Басаргине, и не в ней, Женьке Собакиной, а в судьбе России. И если об этом не забывать, то все можно пережить и написать не один хороший учебник парусного дела для мальчишек-мо­ ряков. Многие люди писали хорошие книги, сидя в ссылке. И главное — почаще глазеть на облака. В старых книгах сказано, что тот, кто смотрит на облака, не жнет. То есть не думает о хлебе, не сеет и не жнет. Но люди, которые смотрят в землю, кормят его. Такой человек почему-то ну­ жен другим, хотя он только и делает, что таращит глаза на облака. — Э-э-э, бросьте!— говорила Женька .— Кто не работа­ ет, тот не ест... А вам нельзя жить одиноким волком, вам надо жениться, потому что дочь ваша взрослая совсем дев­ ка и в вас не нуждается. Вы должны найти хорошую, чест­ ную вдову, которая перебесилась, и жениться. Он говорил, что Женька права. Но он больше всего боит­ ся стать кому-нибудь в тягость, когда постареет, а до этого уже осталось мало времени. — Вы не мучайтесь,— утешала его Женька.— Никому вы не станете в тягость. Вас хватит кондрашка прямо в море, на мостике, как капитана Воронина. И все будет нор­ мально, без хлопот. — Дай бог, чтобы истина глаголила устами приматов,— говорил Павел Александрович Басаргин. Это были чудесные вечера и чудесные разговоры. И бог знает, чем бы эти вечерние разговоры кончились, но на очередной диспансеризации у Женькиного сына на­ шли затемнения в легких. И весной она уехала, улетела. А Басаргин оставался на Диксоне до самого пятьдесят шес­ того года. Он успел написать там целых два учебника. И их напечатали, и он прислал их Женьке в подарок с над­ писью: «Ты жива еще, моя старушка? Жив и я, привет те­ бе, привет!» И когда Женька смотрела на учебники парус- 165