Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

Вокруг стоял дневной лес, теплый от солнца. И Васи­ лий решил на Нюрке жениться. Но ребята потом отгово­ рили. Она была из местных, а он — бродяга-строитель. И он все тянул резину, потому что боялся обузы. Однажды на гулянке она подвыпила, осталась ноче­ вать в комнате для самодеятельности при клубе. Забрался туда Федя Булыгин, парень из местных, и уговорил Нюр­ ку назло всем строителям, назло Василию. И она пошла после того путаться. И зимой, в январе, в лунную ночь Василий завел буль­ дозер и тихо поехал по синему снегу к хутору Феди. Со­ всем без ветра была ночь при лютом морозе и черных те­ нях от сосен. А Василий забыл надеть ватник, но холодно ему не было. Он долго курил метрах в ста от дома Феди Булыгина, дожидаясь, когда замутнеет от бешенства в глазах, когда закипит в груди, когда ошпарит безудерж­ ная ярость. Долго ждать пришлось, потому что чувство его к Нюрке уже потускнело, и потом — боязно было мстить цельному дому, теплому пятистенку, который плыл в сугробах в лунном свете. Но так уж было задумано. И, перекурив, Василий разогнал бульдозер и с полного хо­ да ударил ножом в угол избы. Изба завалилась с гро­ хотом... На Василия повелн следствие, и, хоть обошлось без жертв, пришлось ему крепко отвечать, но тут, еще до суда, призвали как раз в армию. Так все закончилось с Нюркой. И никогда больше Василий не приезжал в те края. Теперь они стали знаменитыми, там стоит у огром­ ной реки огромная ГЭС, и над домом Феди шумит море. Про Нюрку же Василий знал только то, что она вы­ шла замуж, родила сына и растолстела, как баржа. Вот ее он вспомнил, и горько ему стало от старой мужской обиды. И лишь образ Феди, прыгающего по снегу в лю­ тый мороз в одном исподнем, утешил Василия в горьких воспоминаниях. Больно смешон был тогда Федя, ничего он не мог со сна понять и волком выл, з авяз ая в сугро­ бах... 7 Степан Синюшкин, когда водка была допита, решил пойти искать Василия. Степан хотел спать, спина болела, ладони саднило, но водка толкала к активности. Он су­ нул за пазуху нож, надел брезентовый дождевик и вышел из барака. Нож он взял потому, что боялся темноты н ИЗ