Конецкий, В. В. Соленый лед / Виктор Конецкий ; Мор. лит.-худож. фонд им. Виктора Конецкого. - Санкт-Петербург : NIKA, 2008. - 333, [2] с. : портр.

вести влажной рукой по металлическому поручню на научно- исследовательском судне «Невель», очевидно, не следовало. —Черт! —сказал я. —Долбануло? —хладнокровно спросил второй. —Здесь, если зазеваешься, и навеки бездетным останешься, а то и убить может. Все перемагничено. Космос — радио — череп — кости... Боцман себе свинцовые трусики смастерил. —Не мели чушь, —ласково попросил я и поблагодарил прови­ дение за то, что всю жизнь интересовался большой наукой. Вечером этого веселого дня у меня была назначена встреча с древним другом-приятелем Петром Ивановичем Ниточкиным. Петя давно капитанит на танкере в Одессе. Приехал он в Ле­ нинград накануне. Рандеву было назначено в плавучем ресторан­ чике «Дельфин». И я этой встрече радовался. Петя человек весе­ лый, трепливый. С ним хорошо, когда на душе кошки скребут. Разговор начался с того, что вот я ухожу в длительный рейс месяцев на девять и в некотором роде с космическими целями, но никого не волнует вопрос о психической совместимости членов нашего экипажа. Хватают в последнюю минуту того, кто под руку подвернулся, и пишут ему направление. А если б «Невель» от­ правляли не в Индийский океан, а, допустим, на Венеру и на те же девять месяцев, то целая комиссия ученых подбирала бы нас по каким-нибудь генетическим признакам психической совместимо­ сти, чтобы все мы друг друга любили, смотрели бы друг на друга без отвращения и от дружеских чувств даже мечтали о том, чтобы рейс никогда не закончился. Вспомнили попутно об эксперименте, который широко осве­ щался прессой. Как троих ученых посадили в камеру на год стро­ гой изоляции. И они там сидели под глазом телевизора, а когда вылезли, то всем им дали звания кандидатов и прославили на весь мир. Здесь Ниточкин ворчливо сказал, что если взять, к примеру, моряков, то мы —академики, потому что жизнь прово­ дим в замкнутом металлическом помещении. Годами соседству­ ешь с каким-нибудь обормотом, который все интересные места из Мопассана наизусть выучил. Ты с вахты придешь, спать хочешь, за бортом девять баллов, из вентилятора на тебя вода сочится, а сосед интересные места наизусть шпарит и картинки из «Плейбоя» под нос сует. Носки его над твоей головой сушатся, и он еще ради интереса спихнет ногой таракана тебе прямо в глаз. И ты все это терпишь, но никто твой портрет в газете не печатает и в космо­ 265